Популярная психологическая энциклопедия - Степанов Сергей Сергеевич

Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 198

Идея Выготского об интериоризации психологических орудий и способов их употребления была распространена П.Я.Гальпериным на формирование умственных действий. Она составила основу понимания природы внутренней деятельности как производной от внешней, практической деятельности с сохранением принципиально того же строения (А.Н.Леонтьев). Она также выразилась в понимании личности как структуры, образующейся путем интериоризации социальных отношений. Наконец, применение культурно-исторического подхода позволило развить представления о качественной специфике человеческого онтогенеза. В этой связи уместно процитировать Выготского, который писал, что разработанный им метод «…изучает ребенка не только развивающегося, но и воспитуемого, видя в этом существенное отличие истории человеческого детеныша».

Сегодня, когда все громче раздаются голоса записных «гуманистов», требующих предоставить развивающемуся ребенку «свободу», возможность «расти в естественном направлении», совсем нелишне вспомнить теорию, которая гласит: подлинно человеческие нормы и ценности никогда не «вырастут изнутри», их необходимо задать извне и помочь их присвоить.

Л

ЛАПЬЕРА ПАРАДОКС – социально-психологический феномен несоответствия или, по крайней мере, значительного расхождения реальных действий человека и провозглашаемых им установок, ценностей, намерений. Данный феномен был обнаружен американским исследователем Ричардом Лапьером в начале 30-х гг. ХХ в. в ходе несложного, хотя и довольно длительного эксперимента (процедура исследования заняла несколько месяцев).

Важно отметить, что в те годы в США бытовало крайне предвзятое, даже агрессивное отношение белого большинства к национальным меньшинствам. Это предубеждение еще более усугублялось крайне неблагоприятной экономической ситуацией – в стране царила Великая депрессия, а в таких случаях обыденное сознание легко обращается на поиски «виноватых», каковыми чаще всего оказываются «не такие, как мы», в первую очередь – «инородцы» (и сегодня достаточно оглядеться вокруг и прислушаться к житейским пересудам, чтобы понять, насколько справедлива эта закономерность). Обыденной практикой была жесткая расовая дискриминация – чернокожим и цветным отказывали в праве даже занимать соседние с белыми места в общественном транспорте.

В этой ситуации Лапьер решился на довольно рискованный эксперимент. Среди его знакомых была молодая супружеская пара китайской национальности (надо отметить, что активная ассимиляция китайцев в Америке началась еще в середине ХIХ в., и знакомые Лапьера были урожденными американцами не в первом поколении). Вместе с ними на личном автомобиле он отправился в многомесячное путешествие по дорогам Америки, каждую ночь останавливаясь в придорожных мотелях. Всего таких заведений Лапьер и его китайские друзья посетили две с половиной сотни. Не всюду их встречали гостеприимно, однако не было ни одного случая, чтобы перед ними захлопнули дверь.

Возвратившись из путешествия, Лапьер разослал по всем адресам, которые посетил, письма с просьбой зарезервировать места для супружеской пары китайской национальности. Половина писем остались без ответа. Однако 128 владельцев мотелей прислали ответы, причем 90 % из них содержали категорический отказ! (Можно предположить, что большинство не удосужившихся ответить подразумевали то же самое.)

До той поры исследователи даже не задумывались, насколько в поведении людей согласуются «слово» и «дело». Негласно подразумевалось – как человек говорит, так он и поступает. Лапьеру удалось продемонстрировать, что это далеко не всегда происходит так. Многие наши словесные заявления продиктованы нормами и ценностями того социального круга, к которому мы принадлежим. То есть фактически многие слова мы произносим под давлением социального окружения – потому что полагаем, что «такие, как мы» говорят, думают и поступают именно так. Оказавшись в реальной ситуации взаимодействия с конкретными живыми людьми, мы испытываем влияние другого рода – давление самой этой ситуации и готовы подчиниться скорее сложившимся условиям, нежели абстрактным установкам.

Отсюда следуют важные практические выводы. Во-первых, любым заявлениям, касающимся принятых человеком норм и ценностей, следует доверять с осторожностью. Никакая самая патетическая декларация еще не дает стопроцентной гарантии, что в реальных жизненных условиях человек поведет себя в соответствии с нею. Во-вторых, если мы рассчитываем на чью-то поддержку или услугу, но не уверены, что человек настроен нам ее оказать, просить о ней лучше лично – в соответствии с феноменом Лапьера вероятность получить отказ письмом или по телефону гораздо выше.

ЛЕВОРУКОСТЬ – предпочтительное использование левой руки для выполнения различных действий. В некоторых случаях обусловлена повреждением или заболеванием правой руки, повлекшим невозможность пользования ею (так называемая вынужденная леворукость). Чаще носит врожденный характер и естественным образом проявляется уже на первом году жизни ребенка. Кроме явной, часто встречается скрытая леворукость, при которой человек с детства приучен пользоваться правой рукой, но при выполнении непривычных действий или в состоянии эмоционального возбуждения пользуется левой.

В западной культуре отношение к леворукости присутствует достаточно явно. Это находит свое отражение даже в языке. Так, в английском языке слова «правый» и «левый» имеют вполне определенное значение. «Правый» восходит к англосаксонскому корню, обозначающему «прямой», «правильный», «честный», а «левый» – к слову «слабый». Соответственно в словаре Вебстера перечисляются значения прилагательного «леворукий» (left-handed): а) отмеченный неуклюжестью или неумением; б) проявляющий неискренность или уклончивый; в) подлый, склонный к интриганству и зловредным затеям. Комплимент, по сути представляющий завуалированное издевательство, называют left-handed compliment.

Французское слово gauche – «левый» – означает «неуклюжий», «неловкий», «нечестный». Итальянское manca, mancino – «левый» – означает «утомленный», «испорченный», «дефектный», «лживый». Испанское слово zurdo – «левая рука», а zurdas – «ложный путь»; no ser zurdo – «быть очень умным», а буквально – «не быть леворуким». Немецкое link – «левый», а linkish – «неловкий».

Почему же в словах «левый», «левша» содержится такая предвзятость по отношению к леворуким? Автор книги «Леворукие люди» М.Баксли полагает, что в закреплении предубеждения против леворуких более, чем любые другие заявления, повинна картина Страшного Суда в Евангелии от Матфея. Вот канонический текст: «Когда же придет Сын Человеческий во славе Своей, и все ангелы с Ним, тогда сядет Он на престоле славы Своей… Тогда скажет Царь тем, кто по правую сторону Его: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от основания мира…» Тогда скажет и тем, кто по левую сторону: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его…» (гл. 25: 31, 34, 41).

Впрочем, оценочное разведение правого и левого уходит корнями в еще более глубокую древность. Противоположность правого и левого служила источником многочисленных мифов и символов в истории человечества. Характерно, что в различных культурах, разделенных пространством и временем, символические ряды, связанные с правым и левым, очень сходны. В Древней Греции Пифагорейская таблица противоположностей связывала правое с ограниченным, единственным, мужским началом, покоем, светом, добром, тогда как левое ассоциировалось с неограниченным множеством, женским началом, движением, тьмой, злом. Древние архетипические представления об асимметрии сохранились у многих современных народов. Так, жители Танзании соотносят правое с мужчиной, силой, умом, прохладой, тогда как левое – с женщиной, слабостью, глупостью и жарой. На языке народности йоруба, населяющей Нигерию, левую руку называют «ово оси» – «негодной», а во многих районах, где живут представители этой народности, левшей вообще считают ненормальными людьми.

Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 198