– Хорошо выглядишь, – сделал комплимент Матвей.
Она выглядела свежо, несмотря на бессонную ночь. На ней зауженные черные брюки, белый свитшот и черная кожаная куртка-косуха, черные полусапожки на ровном ходу с цепями – гламурный рок-стиль.
Сделали заказ. Матвей выбрал чай с лимоном, Анна – американо и чизкейк. Она всматривалась в лицо напротив, пытаясь уловить настроение. Сегодня Матвей однозначно в другом состоянии. От вчерашней подавленности не осталось и следа.
– И как тебя занесло на фестиваль еды?
– Славик позвонил. Сказал: «Сколько можно страдать? Собирайся. Мы за тобой заедем».
Она удивленно подняла бровь: значит, Славик осведомлен о «страданиях» Матвея. Из ответа следовало, что друг был с женой.
– Так вы втроем были?
– Нет. Еще друзья, – он предпочел не вдаваться в подробности. Закашлялся, всем видом демонстрируя недомогание. – А что за семинар? – резко сменил он тему. – Ты учила или тебя?
– Я учила, и меня учили, – честно ответила Анна.
– Женский клуб по интересам: как манипулировать мужчиной и влюбить его в себя?
Опять намекает на ее знания в области соблазнения? В его голосе звучала неприкрытая ирония. Раздражение разлилось по клеткам. Взгляд Анны стал ледяным.
– Я не преподаю такие темы, – холодно отрезала она. – И не использую манипуляцию.
– Не верю! – воскликнул Матвей. – Таких манипуляторов днем с огнем не сыскать! – он улыбался во все лицо.
Анна превратилась в айсберг.
– Я не манипулирую людьми, Матвей, – повторила она. – Но оставляю за собой право применить манипуляцию, если человек использовал ее в отношении меня больше трех раз.
– То есть ты даешь три попытки? – его тон выражал абсолютное неверие.
Анна кивнула.
– Вначале наблюдаю.
– Для чего? – оживился Матвей.
– В надежде, что манипулятор сам поймет, что манипуляция не сработает.
На его лице появилась ехидная улыбка.
– Затем пытаюсь поговорить. Затем отпускаю, – напомнила она этапы их отношений.
Впервые она отпустила его, когда положила книгу Бродского на стол, второй раз – написав «Аминь». Это третья попытка. Понимает ли он, о чем она говорит? Они смотрели друг другу в глаза, сидя напротив, как два соперника, не напрямик, но все же честно озвучивая то, что произошло между ними. Вернее, Матвей интересовался причинно-следственной связью поступков Анны.
– А дальше вступаешь в игру?
Их взгляд продолжался. Движением головы она показала «нет»:
– Если манипулятор вернулся и согласен общаться без игры, я анализирую соответствие слов и действий.
– И как ты понимаешь, что манипулятор изменился?
– Все манипуляторы хороши на коротких дистанциях и плохи на длинных.
Анна смотрела на него внимательно. «Открыть ему карты? Может, настало время сказать правду прямо, без витиеватых фраз?»
– Конгруэнтность, – пояснила она.
– То есть слова должны соответствовать действиям?
– Слова, микромимика, действия – все должно соответствовать.
В глазах Матвея светилось довольство.
– И как долго длится тестовый период?
– Все зависит от человека.
– Уверен, мой будет коротким!
– Почему?
– Я как открытая книга: рассказываю тебе все самое сокровенное!
Анна грустно улыбнулась: самоуверенный Матвей не поинтересовался, что бывает, когда манипулятор тестовый период не проходит.
– Время покажет.
На его губах вновь появилась ухмылка. Анне стало по-матерински жаль его.
– Я никогда не начинаю первой, Матвей. А манипулятор должен знать: если он делает это, то же самое может получить в ответ.
Официант принес заказ и, быстро расставив на столе чашки и тарелки, удалился.
– Ты думала о нас?
– Думала. Думала всю ночь, – ответила она его словами.
– И что решила?
– Что ты от меня хочешь, Матвей? – она всматривалась в его лицо.
– Хочу, чтобы все было как раньше, – в каждой букве угадывалась уверенность.
– Могу я задать тебе еще два вопроса?
– Задавай, – он всем видом демонстрировал открытость.
– Эти вопросы никак не связаны со мной. Они в целом о тебе. Озвучь мне три первые мысли, которые придут в голову.
Он кивком показал, что понял.
– Что ты хочешь, Матвей?
– Стабильность, карьера, семья, – без запинки выдал он.
Анна внимательно смотрела.
– Что ты любишь, Матвей?
– Деньги, путешествия… – он на секунду замолчал. На лице появилась мальчишеская улыбка. – Кока-колу.
Он ответил первое, что пришло в голову. Собственно, этого она и хотела.
– Деньги, путешествия, кока-кола? – переспросила Анна. Собеседник уверенно кивнул.
– Это какой-то тест, – наконец понял Матвей. Уголки ее губ поползли вверх.
– И что ты по нему узнала?
– Все, что важно для меня, – с легкой улыбкой ответила она.
– Так что ты решила? – его нетерпение вырвалось наружу.
Судя по всему, результаты теста для него менее важны, чем результат вчерашней встречи. Она театрально вздохнула и потянулась за салфеткой. Взяла в руки мягкую бумагу и стала медленно рвать ее на тонкие полоски.
– Понимаешь, Матвей…
Он наблюдал за движениями ее пальцев. Анна наблюдала за ним.
– Я рву салфетку. Что это может значить?
– Значит, что ты волнуешься, – без колебаний сообщил он.
– Да, это так, – ее пальцы терзали салфетку. Матвей следил за движениями как загипнотизированный. – Я много думала. Понимаешь, вокруг меня есть варианты попроще…
– Не сомневаюсь! – вырвалось у собеседника.
– Но у тебя есть одно качество, которое мне нравится.
Он поднял взгляд, и их глаза встретились.
– Какое? – Матвею не терпелось получить похвалу.
– Ты заставляешь меня думать и развиваться. Поэтому меня к тебе тянет.
– Меня тоже тянет, – признался он.
Анна продолжала рвать салфетку.
– Я дам тебе шанс.
На лице Матвея читалось удовлетворение.
– Почему? – задал он странный вопрос.
Наивный игрок надеялся получить признание в чувствах.
– Потому что могу себе это позволить. Но если ты вернулся поиграть, ты знаешь, что будет.
Анна отбросила салфетку и откинулась на спинку дивана. Они по-прежнему смотрели друг на друга.
– Знаешь, как говорят? Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – сказал Матвей.
Анна изумленно смотрела на него. Откуда в нем это? Если ты вернулся поиграть, зачем говорить об этом прямо? Самоуверенность? Или глупость? Самоуверенность, превращающаяся в наглую глупость. Ей почему-то опять стало по-матерински жаль его.
– Из-за какого чувства ты попросил о встрече вчера? Матвей удивился вопросу:
– Понял, что потерял тебя. Все вдруг показалось пустым и бессмысленным. Я не хочу жить без тебя.
– Назови чувство, – уточнила Анна.
– Боль, – обозначил он.
Она кивнула, подтверждая, что приняла ответ.
– В моем случае тебе шампанского не попить. И два раунда это подтвердили. Лучше не трать время на игру со мной. Будет еще больнее, – мягко посоветовала она.
– Как я это узнаю, если не попробую?
В его глазах огонь игрока, в ее – сочувствие. Матвей посмотрел на часы и поднял руку, подзывая официанта. Она бросила взгляд на свои: семь вечера. Значит, ужин назначен на семь-восемь.
– Поеду домой. Меня знобит.
– Я тебя отвезу, – сообщила она тоном, не терпящим возражений.
На лице игрока мелькнуло негодование.
– Не хочу тебя утруждать, – попытался выкрутиться он.
– Ты плохо себя чувствуешь. Мне в радость позаботиться о тебе. Если бы мы поменялись местами…
Матвей смиренно вздохнул.
* * *
Матвей открыл водительскую дверь. Дотошное следование этикету. Мужчины редко ведут себя так. Анна завела мотор. Дорогу к его дому она планировала растягивать как можно дольше. Пассажирская дверь открылась, Матвей уселся на сиденье. Анна наблюдала за ним. Признаки раздражения отсутствовали. Покорность. Он смирился с неизбежностью происходящего – с дорогой домой, после которой ему придется вернуться в центр города. Видимо, ко всему привыкаешь. Анна же находилась в приподнятом настроении. Ее веселила наглая глупость. «Неужели тебя невозможно вылечить? Неужели ты никогда не успокоишься?» Матвей театрально вздохнул.
