Последние слова Вики эхом стучали в голове.
* * *
– Туся, спасибо, что привезла меня так рано, – поблагодарила Анна.
В этот момент они ставили чемодан на ленту: на входе в аэропорт усиленный контроль безопасности.
– Аника, – одним словом ответила подруга, но в этом слове уместилось так много смысла. – Зато рейс прямой.
Утро пятницы. Они приехали в 6:45. Рейс в десять, но полет на МАУ [15] подразумевал раннюю регистрацию, за три часа до вылета. Гуськом прошли через металлоискатель.
– Всего два чемодана. Я ожидала минимум пять!
– Еще есть пять коробок.
Туся посмотрела вопросительно.
– Алисия сказала передать их представителю, чтобы он доставил в Нью-Йорк.
Наконец зашли в зал отлета, и Анна услышала дружное:
– Сюрприз!!!
Гала и Вика стояли напротив входа.
– Вы здесь?!!
Она не могла поверить своим глазам.
– Аннет! А как без нас? – на высоких нотах сообщила Гала.
Анна обняла их.
– А где Люся? – непонимающе спросила у них Туся.
– Люся в своем репертуаре! Сказала, приедет в аэропорт, – недовольно пояснила Гала.
Они дружно рассмеялись: о Люсином умении опаздывать ходили легенды.
– Я вообще не понимаю, как она умудряется успевать на самолеты, – проворчала Вика.
– Только давайте договоримся сразу: без слез! – строго попросила Анна.
Подруги смиренно кивнули.
Выходные они провели в «Старом пруде» впятером. И эта поездка осталась в сердце каждой навсегда. Телефоны молчали, даже у Люси. Мужья, дети и дела затихли в немом уважении перед их прощанием. Весь мир замер, чтобы дать им провести время вместе.
Неделя после загородной встречи пролетела мгновенно. Каждый день был расписан поминутно: важно и нужно успеть все. Анна мечтала только об одном: зайти в самолет и уснуть. В воздухе звонки наконец прекратятся.
– Как ты будешь там одна? – осторожно спросила Туся.
– Почему одна? Есть Оля. И Алисия. Не волнуйся, они за мной присмотрят, – успокоила Анна.
– Туся, не начинай! – прошипела Вика.
У Анны из глаз брызнули слезы. Эмоции, которые она пыталась сдерживать всю неделю и накануне в загородном клубе, вырвались наружу под прессом общей усталости. Она разрыдалась:
– Вот как я буду без вас?
– Аннет, успокойся! Есть же мобильная связь, и социальные сети, и ватсап, в конце концов, – хотела успокоить ее Гала, но неожиданно тоже разрыдалась.
– Аника! – вслед за ними заплакала Туся.
– Мы же все знаем, что это навсегда, – захныкала Вика.
Они стояли в зале отправления возле табло «Вылет – прилет» и рыдали, обнявшись вчетвером.
– Как же она улетает? – послышался всхлипывающий голос Люси.
Анна раскрыла объятия. Теперь они рыдали впятером.
Эмоции – от понимания происходящего: то, что раньше казалось привычным, безвозвратно исчезало. Объятие, прикосновение, взгляд, живая улыбка приобретали ценность из-за расстояния. Ценность, о которой мы забываем, живя в одном городе, и которую теряем в ритме дней.
В жизни Анны всегда было много людей: знакомые, попутчики, поклонницы и поклонники, подруги, партнеры, учителя. Но для родных душ хватило бы пальцев одной руки. Четыре подруги приехали проводить ее в город, в котором жила пятая. Души, которые не смогли разделить ни время, ни события, ни даже люди. Теперь им предстояло пройти испытание расстоянием.
– Ревем, как коровы, – вынесла вердикт Гала.
– Все. Успокоились. А то я на рейс опоздаю, – вытирая слезы, подытожила Анна.
– Она будет прилетать. Да и мы тоже, – поддержала Гала.
– Всю жизнь мечтала побывать в Америке. Теперь есть повод, – включилась Люся.
– И о Буржуе не волнуйся, – успокоила Туся.
– И вообще! Что за эгоизм? Это же для нее лучше! – воскликнула Вика.
Они вытерли слезы и улыбнулись. Дружно направились на регистрацию.
– А Егор звонил? – шепотом спросила Вика.
– Нет. Наверное, передумал, – в той же манере ответила Анна.
– Такие, как он, не меняют своих решений без причины, – заверила Вика. – А если есть причина, то сообщают об этом.
– В любом случае мне есть чем заняться в Нью-Йорке. Нужно обустраивать быт: в квартире даже стаканов нет.
– Это правильно, – поддержала подруга. – Главное – быть собой.
– Тебя встретят? – перебила их шептание Туся.
– Да, – соврала Анна: на самом деле Алисия сказала, что улетает.
Ответила так, чтобы они не волновались, ведь она взрослая девочка и разберется сама. В Нью-Йорке ее ждал только консьерж с ключами от пустой квартиры.
* * *
Она шла из зала таможенного контроля в зал прилета крупнейшего международного аэропорта США – имени Джона Кеннеди. Здесь всегда много людей: этот аэропорт один из самых загруженных в мире. Когда-то она прочитала, что в Нью-Йорке живет 20 миллионов человек. Трудно представить такой масштаб, но зал прилета помогает воображению. Очередь к такси начинается от раздвижных дверей на выходе из зала таможенного контроля и тянется до самой улицы.
Анна впервые прилетела в Нью-Йорк как житель, но, несмотря на это, ей предстояло выстоять ту же очередь. Толпа туристов, горожан и встречающих. Она не любила места скопления людей, а это место – тем более. Радовали лишь чемоданы, легко скользившие на четырех колесах. Она уверенно направилась к концу очереди. Электронные часы аэропорта показывали красными цифрами 2:15 p. m.
«Час в очереди, час в дороге. К четырем буду дома», – думала она.
– Аня! – окликнул кто-то.
Машинально повернула голову в сторону, откуда звучал голос. Егор стоял возле выхода из зала. Их глаза встретились. Гудение толпы смолкло. Он приближался быстрым шагом. Она видела его, белые цветы, взгляды людей – словно в замедленной съемке. Еще шаг – и он обнял Анну. Прижал ее к себе без приветствий и неловких расспросов, как мужчина, который соскучился по своей женщине. Она не была его женщиной. И вообще не понимала, что происходит, но опять ощутила особенное спокойствие. Толпа вокруг перестала волновать. А он продолжал прижимать ее к себе.
– Устала? – тихо спросил Егор.
Казалось, прошло полчаса. Она взглянула на те же электронные часы: 2:20 p. m. Подняла голову и посмотрела на него, такого безупречно красивого и невозможно-возможного.
– Нет, наоборот. Наконец выспалась, – так же тихо ответила Анна.
– Это тебе, – он протянул цветы и взял чемоданы.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Не ожидала увидеть тебя здесь.
– Мы же договорились.
Они шли по зебре в сторону парковки, расположенной напротив выхода. Американский стандарт аэропортов: вылет на втором этаже, прилет на первом, парковка напротив. Терминал D в Киеве построен по такому же принципу. Анна рассматривала белоснежный букет: пионы, розы и цветы, названия которых она не знала. Нежный и вкусный.
– Так пахнет! Мои любимые цветы.
– Я знаю, – открывая пассажирскую дверь, сказал он.
Положил чемоданы в багажник и сел в машину. В салоне сгустилась эмоция. Смущение? Нет. Неожиданность? Нет. Анна пока не могла дать определение. Егор посмотрел ей в глаза долгим взглядом.
– Поверить не могу, что ты согласилась прилететь раньше, – прошептал он, проводя пальцем по ее щеке.
– Почему ты не звонил? – так же тихо спросила она.
– Боялся.
Анна молчала, пораженная честностью.
– Боялся, что ты передумаешь.
– Мы же договорились, – ответила она его словами.
Егор прижался щекой к ее щеке. Анна чувствовала запах его одеколона – он пах храбростью: хвойный аромат с примесью корицы. Она проникалась благоуханием. Трепет – вот что происходило между ними. В этой встрече не было смущения, жеманных или загадочных взглядов. Трепет растворил все привычные правила начала отношений – они оказались ненужными и какими-то глупыми. Какими-то пустыми. Две самодостаточные личности не нуждаются в бессмысленной шелухе, им жалко тратить время на бесполезный спектакль из ахов и вздохов. А может, шелуха исчезает сама собой, когда уходят страхи.
