Когда Ницше плакал - Ялом Ирвин

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89

«Этот вывод напрашивается сам собой. На самом деле большую часть нашей жизни мы, возможно, живем на одних инстинктах. Может быть. Осознаваемые нами психические проявления — это „послемыслия“ — мысли, которые появляются после того или иного события для того, чтобы подарить нам иллюзию силы и контроля. Доктор Брейер, хочется вас поблагодарить еще раз — наша беседа стала и источником идеи, осмыслению которой я намереваюсь посвятить эту зиму. Будьте добры, подождите минуточку».

Открыв портфель, он извлек оттуда огрызок карандаша и блокнот и записал несколько строчек. Брейер вытянул шею, напрасно стараясь разобрать написанное вверх ногами.

Полет мысли увлек Ницше далеко за пределы того маленького замечания, которое собирался сделать Брейер. Так что, хотя Брейер и чувствовал себя несчастным простаком, у него не оставалось другого выхода, кроме как продолжать наступление. «Как ваш врач я должен сказать, что, хотя ваша болезнь и принесла вам определенную пользу, о чем вы так подробно рассказали, пришло время нам объединиться и объявить ей войну, разузнать ее секреты, найти ее слабые места и уничтожить ее. Побалуйте старика, встаньте на мою сторону».

Ницше оторвался от своего блокнота и кивнул в знак согласия.

«Я полагаю, возможно выбирать болезнь непреднамеренно, выбирая тот образ жизни, который становится источником стресса. Когда этот стресс становится достаточно сильным или вполне привычным, он в свою очередь задействует какую-либо восприимчивую к нему систему органов — в случае мигрени это сосуды. Так что, как видите, я говорю о косвенном выборе. Говоря простым языком, человек не выбирает свою болезнь, но он выбирает стресс — и именно стресс выбирает болезнь !»

Ницше понимающе кивнул, и Брейер продолжил:

«Наш враг — стресс, и задача моя как вашего терапевта состоит в том, чтобы помочь вам хотя бы частично избавиться от стрессов».

Брейер почувствовал облегчение, вернувшись к нужной теме. «Теперь, — подумал он, — я подготовил почву для последнего шажка: предложить Ницше свою помощь в устранении психологических источников стресса в его жизни».

Ницше убрал карандаш и блокнот в портфель. «Доктор Брейер, я уже много лет занимаюсь проблемой стресса в моей жизни. Уменьшить стресс, говорите вы! Именно по этой причине я покинул Базельский университет в тысяча восемьсот семьдесят девятом. Моя жизнь была полностью лишена стрессов. Я перестал учительствовать. Я не управлял имением. У меня не было дома, о котором надо заботиться, слуг, чтобы руководить, жены, чтобы ссориться, детей, чтобы воспитывать. Я жил весьма экономно на свою скудную пенсию. Ни перед кем у меня не было обязательств. Я свел стресс в своей жизни к абсолютному минимуму. Что можно сделать еще?»

«Я не могу согласиться с тем, что больше ничего нельзя сделать, профессор Ницше. Именно этот вопрос мне бы хотелось обсудить с вами. Видите ли…»

«Не забывайте о том, — перебил его Ницше, — что природа наградила меня исключительно чувствительной нервной системой. Об этом говорит глубина моего восприятия искусства и музыки. Когда я впервые услышал «Кармен», каждая нервная клетка моего мозга была охвачена пламенем: пылала вся моя нервная система. По той же причине я так сильно реагирую на малейшее изменение погоды или атмосферного давления».

«Но, — возразил Брейер, — эта гиперчувствительность нервных клеток может и не иметь никакого отношения к конституции, она сама по себе может быть функцией стресса из других источников».

«Нет, нет! — запротестовал Ницше, нетерпеливо качая головой, словно Брейер упустил самое главное. — Я утверждаю, что гиперчувствительность, как вы это называете, не нежелательна, она совершенно необходима для моей работы. Я хочу быть внимательным. Я не хочу лишиться ни одной части моих внутренних переживаний! И если за озарения приходится платить напряжением, я готов! Я достаточно богат для того, чтобы заплатить эту цену».

Брейер не отреагировал. Он не ожидал столкнуться с массированным неприятием с первых же минут. Он еще даже не описал свою терапевтическую программу; все аргументы, которые он заготовил, были предусмотрены противником и разбиты наголову. Он сидел молча и пытался привести в порядок свои войска.

«Вы просмотрели мои книги, — продолжал Ницше. — Вы поняли, что мои произведения достигают цели не потому, что я умен или же прекрасно образован. Нет, это потому, что я смею, я хочу отделиться от стада с его комфортом и остаться один на один с сильными и пагубными влечениями. Исследование и наука начинаются с неверия. А неверие само по себе связано со стрессом! Вынести это может только сильный человек. Знаете ли вы истинный вопрос для мыслителя? — И ответил без малейшего промедления: — Вопрос этот таков: какое количество истины я могу вынести? Это не для тех ваших пациентов, которые хотят устранить стресс и вести спокойную жизнь».

Брейер не нашел достойного ответа. От стратегии Фрейда камня на камне не осталось. Он советовал основать свой подход на уничтожении стресса. Но вот перед ним сидит пациент и настаивает на том, что для его работы, которая и заставляет его жить дальше, стресс необходим.

Пытаясь поправить свое положение, Брейер вновь обратился за помощью к медицинским светилам. «Я прекрасно вас понимаю, профессор Ницше, но выслушайте и вы меня. Вы должны понять, что вы можете не испытывать такие страдания, продолжая при этом совершать свои философские изыскания. Я много думал о вас и вашей болезни. За долгие годы клинической практики работы с мигренью я помог многим пациентам. Я уверен, что смогу помочь и вам. Будьте добры, позвольте мне поделиться с вами моим планом лечения».

Ницше кивнул и откинулся на спинку стула, — чувствуя себя в безопасности, подумал Брейер, по ту сторону возведенной им баррикады.

«Я предлагаю поместить вас в клинику Лаузон в Вене на месяц для наблюдения и лечения. Это дает нам ряд преимуществ. Мы сможем систематически опробовать разные новые средства от мигрени. В вашей карте нет упоминания о том, что вас когда-либо лечили экстрактом спорыньи. Это довольно перспективное новое средство для лечения мигрени, но применять его следует с осторожностью. Его нужно применять в самом начале приступа; более того, при неправильном применении оно может вызывать серьезные побочные эффекты. Я предпочитаю регулировать дозировку, пока пациент содержится в клинике под тщательным наблюдением. Более того, это наблюдение может помочь нам получить немаловажную информацию о том, что является причиной начала приступа мигрени. Как я вижу, вы и сами прекрасно справляетесь с наблюдением за собственным состоянием, но, как бы то ни было, все же лучше вам находиться под наблюдением компетентных специалистов.

Я часто направляю своих пациентов в Лаузон, — Брейер торопился продолжать, не оставляя Ницше возможности перебить его. — Это очень хорошая уютная клиника с прекрасным персоналом. Новый директор ввел некоторые инновации, в том числе и доставку вод из Баден-Бадена. Более того, так как клиника эта располагается недалеко от моего офиса, я смогу навещать вас каждый день, кроме воскресений, и мы вместе разберемся с источниками стресса в вашей жизни».

Ницше качал головой — едва заметно, но решительно.

«Позвольте мне, — продолжал Брейер, — предвосхитить ваше возражение — вы уже говорили о том, что стресс является неотъемлемой частью вашей работы и вашей миссии, что даже если бы существовала возможность его искоренения, вы бы не пошли на это. Я правильно вас понял?»

Ницше кивнул. Брейер не без удовольствия заметил огонек любопытства в его глазах. «Хорошо, — думал он, — хорошо! Профессор уверен, что последнее слово в обсуждении стресса осталось за ним. Он удивлен, что я опять возвращаюсь на это пепелище».

«Но клинический опыт подсказывает мне, что существует огромное количество источников напряжения, о которых человек, испытывающий стресс, может и не догадываться, и для того, чтобы пролить на них свет, нужен объективный советчик».

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89