Подноготная любви - Меняйлов Алексей

Кстати, проясняя садистскую натуру матери Сталина, мы получаем возможность объяснить, почему Кетеван так настойчиво хотела, чтобы Сосо оказался в духовном училище, а впоследствии и семинарии. Религиозное чувство у Сосо ни в каком смысле не присутствовало, и знакомство с библейскими текстами в лучшем случае было скучно, а в худшем — мучительно. В этом и объяснение: Сосо, который ещё при жизни Виссариона (до 11 лет!) хватался за нож и грозил зарезать «отца», естественно, становился неуправляемым и для матери. Скрытый смысл «управления» обычно состоит в возможности над сыном поиздеваться. Теряя возможность издеваться над сыном в прямом смысле, Кетеван придумала способ делать это чужими руками (так впоследствии поступал и её сын!). Сосо в семинарии страдал, тем доставляя удовольствие своей матери. О мучительности пребывания в духовных учреждениях государственной религиозности Сталин говорил впоследствии часто. Однако причину он называл не духовную, а психологическую — иезуитский способ обучения, всеобщая слежка и доносительство, принудительные молитвы, негласный надзор и досмотр личных вещей семинаристов и т. п. Что ж, и это тоже инструмент садистского воздействия. Однако воспитание есть воспитание, оно действует на всех равным образом и порой не просто оставляет след, но и определяет всё будущее человека, — помимо целой обоймы профессиональных революционеров семинария, в которой учился Сталин, выпестовала не одного фанатичного священника.

И здесь, ввиду неприятия возвышенных принципов бытия, до копрофилии один шаг. Конечно, привычки Сталина предоставляли ему б`ольшие, чем у Гитлера, возможности удовлетворять свои копрофилические потребности не буквальным способом, а символическим. Например, Сталин курил. Много. Нам не известны образы, бытующие в разных частях света, но в центральной России курильщики, описывая ощущения во рту утром, нередко говорят: «Во рту как будто кошки насрали». Это и есть один из психологических выигрышей курильщиков.

Впрочем, этого ощущения Сталину могло и не хватать, и, возможно, удовлетворял он свои желания и буквальным образом. Рассмотрим доступные в наше время факты.

Сталин, как мы уже говорили, не только не оставлял свидетелей, но и созидал о себе легенду. Уничтожал он настолько тотально, что сохранились сведения только об одном его любовнике — начальнике его личной охраны, венгерском еврее К. В. Паукере (как это понимать — как антисемитизм или как интернационализм?!). Паукера Сталин тоже уничтожил — его расстреляли в 1937-м. Остальные доказательства — заставлял подчинённых-мужчин танцевать друг с другом, болезненная паранойя — неоспоримые доказательства только для специалистов-психиатров и практикующих психологов, поэтому в интересах рядового читателя мы для доказательства гомосексуальных и копрофилических склонностей «Друга детей» вынуждены прибегнуть к методу аналогий. Сравнивать Сталина будем, разумеется, с Гитлером.

— У Гитлера было множество женщин, семь основных, шесть из них покончили жизнь самоубийством — процент значительный. У Сталина, который женщин избегал, объясняя это якобы преданностью делу коммунистической партии, было только две жены, но они обе умерли не своей смертью. Первая, Екатерина Сванидзе (многие из её родственников посходили с ума, остальные почти все расстреляны), умерла, как полагают, от брюшного тифа — болезни, с которой люди с неослабленным здоровьем справляются. Ослабляет же человека его же собственный скверный характер и дурное, в психоэнергетическом смысле, окружение. Вторая жена Сталина, Надежда Аллилуева, умерла совсем откровенным способом — она застрелилась.

Люди, встречавшиеся со Сталиным в разные периоды его жизни и любящие изъясняться эвфемизмами, особенно подчёркивают, что Сталин женщинами не интересовался. Если бы он предпочитал услуги только женщин, то покончивших с собой дам было бы значительно больше. То, что мужчины из ближайшего окружения Сталина застрелились не все, отчасти объясняется тем, что их прежде успевали расстрелять.

— У Гитлера двое братьев умерли во младенчестве, двое были патологическими идиотами, и только он, любимый, стал фюрером многих европейских народов. У Сталина тоже оба брата умерли и он тоже, любимый, остался один — любимец советских народов.

— Гитлер очень эмоционально относился к гомосексуалистам (уничтожил их около полумиллиона), Сталин тоже издал беспрецедентно жестокие указы на их счёт. Занятно, что сделали это два диктатора почти одновременно.

— И тот, и другой любимец народов были антисемитами.

— И тот, и другой были параноиками.

— Неограниченная их власть поддерживалась разве что не беспредельным обожанием масс.

— Сталин был более внимателен к «своим» детям, чем Гитлер: если стерильный Гитлер ограничивался только их материальным содержанием (через партийную кассу), то Сталин не только гораздо свободнее распоряжался государственными деньгами, но и лично «своих» детей избивал, нередко ногами.

— Оба были достаточно скромны в одежде и личных расходах: и тот, и другой ограничивались минимальным количеством дворцов.

— И тот, и другой были великолепными, талантливыми актёрами.

— У Гитлера охранники были гомиками и обращались к фюреру на «ты», и у Сталина К. В. Паукер был начальником охраны.

— У обоих матери были набожны в смысле государственной религиозности.

— И у Гитлера, и у Сталина разговоры о межполовых взаимоотношениях вызывали раздражение вплоть до буйства.

Были и отличия. Гитлер был вегетарианцем и не курил. Сталин же напивался как свинья, ел всё и очень много курил. Гитлер на фотографиях часто принюхивается, у Сталина же на фотографиях т`о выражение невинного агнца, которое почти всегда появляется у людей, когда они собираются соврать. Гитлер был экспансивен и несдержан в своих движениях, Сталин же, напротив, был сдержан и расчётлив. Сталин не прикрывал по гитлеровскому образцу область паха характерным жестом импотентов всего-навсего потому что это было физически невозможно: левая его рука была сухая и короткая (он бы просто не достал). Кроме того, Сталин старательно скрывал свой дефект отработанными искусными позами. Таким образом, отсутствие характерного жеста импотентов у зрелого Сталина не может служить доказательством его способности к совокуплению с женщинами. Гитлер был немцем, Сталин по матери — грузином, родились они в разные месяцы и в разные годы восточного календаря. О том, что на Гитлера мочились и дефектировали, сведений сохранилось предостаточно; о Сталине прямых свидетельств до сих пор не опубликовано.

Сомнительно, что мы когда-либо узнаем, что делал Сталин, оставаясь наедине с унитазом. Маловероятно и то, что когда спецархивы госбезопасности будут наконец рассекречены, там можно будет обнаружить записи признаний подследственных, какие они оказывали Сталину специфические услуги. Действительно, какая, вы думаете, могла быть реакция у следователя НКВД, если допрашиваемый вдруг сообщал, что он какал — и не раз! — на горячо любимого вождя пролетариата? Всякий следователь-коммунист должен был вскочить, выхватить револьвер и застрелить подлеца. А потом и сам застрелиться, потому что надо быть уж законченным тупицей, чтобы не понимать, что с такими знаниями ему, следователю, долго не жить. Впрочем, если следователь знал за собой подсознательную способность вытеснять из памяти неприятные события, то мог и не застрелиться. И забыть навсегда.

С другой стороны, мог ли кто из допрашиваемых рваться поделиться тайной? Нужно быть последним идиотом, чтобы не понимать, что в те времена следователь, во-первых, отказался бы в услышанное верить, несмотря на какие бы то ни было неоспоримые доказательства, а во-вторых, хотя бы во имя спасения своей шкуры просто был бы вынужден застрелить допрашиваемого, чтобы тот ни в коем случае не выдал, что и следователь теперь знает тайну Великого интернационалиста. Но так уж устроены люди, даже стремящиеся к смерти, что процесс своей кончины они затягивают и немедленному расстрелу предпочитают любые страдания, не говоря уж о простой отсидке в следственной тюрьме. Вот и получается — если они существовали, ковровые «любовники» Сталина, то должны были молчать даже под дулами винтовок на расстрельном полигоне...