Любовь, которая убивает. Истории женщин, перешедших черту (СИ) - Моц Анна

8

Майя. Объекты одержимости

Начиная работу с новым пациентом, судебный психотерапевт должен заранее принять одно решение. С каким объемом правды может справиться этот человек? Он готов встретиться лицом к лицу с реальностью? Или попытка рассеять иллюзии или убеждения, которые привели его к совершению жестоких поступков, окажется слишком трудной и потенциально опасной?

Случай Майи относится ко второй категории. Она была из тех людей, кого следовало освобождать от колючей проволоки противоречивой логики с большой осторожностью, терпением и тщательностью. Фантазии девушки достигли такой крайности, что простые отношения между студентами превратились в спираль одержимости, кульминацией которой стала судимость.

Вымышленная жизнь Майи напоминала калейдоскоп: искаженная реальность разбилась на осколки, сложившиеся в причудливый узор, красоту которого могла увидеть только она сама. Даже после того как ей вынесли приговор за преследование бывшего молодого человека Тео и угрозы убить его новую девушку, Майя все еще была убеждена, что он ее любит. Она считала, что одержим Тео, а не она, а свидетельства, доказывающие обратное, можно объяснить тем, что парень попал под насильственный контроль новой девушки. Это не она прибегала к отрицанию, а он, потому что отказывался признать истинность их любви. Да, ее неоднократно отвергали и впоследствии осудили, но все это просто шаги на пути к тому, чтобы истина раскрылась и воплотилась в жизнь.

Энергичность таких убеждений контрастировала с мягким и даже кротким внешним видом Майи на первой сессии, которая проходила в амбулаторном отделении судебно-психиатрической службы. Мы встретились в светлом кабинете с плакатами на стенах и большими окнами. Здесь специально была создана такая обстановка, чтобы люди чувствовали себя непринужденно. Большинство наших пациентов – мужчины, и лишь немногим из них предъявили обвинения в преследовании. Я ждала, пока Майю направят ко мне, потому что было интересно узнать больше о ее обсессии.

Она говорила тихо, и в какой-то момент я поняла, что наклоняюсь вперед, чтобы расслышать ее. Однако поступки, которые привели ее в тот кабинет, были далеко не кроткими. Когда Тео расстался с Майей, она еще год его преследовала: атаковала сообщениями и звонками и ходила за ним по кампусу. Затем она переключила внимание на его новую девушку. Она писала ей по три раза в день, и в итоге нарастающая угроза переросла в слова о том, что ей перережут горло. Пара сообщила об этом в полицию и дала показания. После этого Майе предъявили обвинения и осудили ее за преследование, домогательство и угрозы убийством. В течение полутора лет девушка должна была ходить на общественные работы, а также посещать психолога, поэтому сотрудник службы пробации направил ее в нашу клинику.

Все это нисколько не поколебало глубокой уверенности Майи в том, что Тео по-прежнему любит ее и что однажды они помирятся. Свидетельские показания, обвинения и приговор для нее отходили на второй план как нечто незначительное. Гораздо важнее были скрытые послания, которые девушка считывала в выборе песен в плей-листе Тео на Spotify.

Продолжительная одержимость Майи стала очевидной, когда она описала начало их отношений. Ее рассказ был подробным и включал откровенные детали, на которые я должна была обращать внимание по требованию Майи, хотя я пыталась увести разговор в другую сторону. Девушка была очень оживлена, вспоминая о сексуальном напряжении, которое незаметно росло между ними на лекциях в университете, где они и познакомились, о прикосновении его пальцев к ее коже и об удовольствии от их занятий любовью. Она описывала его тело так подробно, что это вызвало бы неловкость даже у близких подруг.

Первые сеансы оказались тревожными не только из-за того, что раскрывали глубину страстного увлечения Майи, но и потому, что они привели меня прямиком к классической терапевтической дилемме. Как и в случае с другими пациентками, мне нужно было завоевать ее доверие и показать, что я ей сопереживаю, а не разделяю мнение тех, кто считает ее сумасшедшей. Однако слишком рьяно поддерживать ее версию событий, фактически соглашаясь с ее заблуждениями, тоже нельзя, поскольку это заложит основу для еще более плачевного исхода. Подобная тактика поставила бы меня в позицию союзника, который будет вынужден предать Майю в процессе развития отношений и стремлении отделить реальность от любимой фантазии.

Подобный танец между пациентом и психотерапевтом на тонком льду, который отделяет внимательное отношение к проблемам человека от их непреднамеренного усугубления, лежит в основе работы каждого психолога. Мне необходимо понять заблуждения человека и побудить его проработать их вместе со мной, но в какой-то момент я должна столкнуть пациента с реальностью, разрушив эти иллюзии. Как я позднее выяснила, в работе с Майей эта проблема будет стоять особенно остро, поскольку она тесно связана с ее искаженной моделью формирования отношений и опасным разрывом с Тео.

Все началось в университете, где Майя изучала психологию. Она познакомилась с парнем благодаря одной из подруг. Все они были из богатых семей и учились в частных школах, чего нельзя сказать о самой Майе. Во втором семестре девушку представили молодому человеку, и ее сразу привлекли приятная внешность, непринужденная уверенность и хорошие манеры. Она быстро поняла, что он «вскружил ей голову». И чувства эти были настолько сильными, что она решила игнорировать факты, который вызывали у нее беспокойство. Например, перед сексом он принимал кокаин для остроты ощущений и предлагал ей быть смелее и раскованнее, а еще иногда снимал процесс на видео. Девушка нашла рациональное объяснение своим сомнениям: все это – доказательства того, как сильно он ее хотел.

Растущее чувство привязанности к парню усилилось, когда ее пригласили погостить у его родителей в выходные. Для Майи это стало определяющим моментом в отношениях. В доме родителей Тео царила атмосфера тихой роскоши, что сильно отличалось от тесной муниципальной квартиры, где Майя росла с тремя братьями и сестрами. По мнению девушки, такое приглашение имело особое значение: это не просто знак гостеприимства и поддержка зарождающихся отношений, а официальное приглашение в мир Тео и заявление о серьезных намерениях. Майя вспомнила, что именно в те выходные начала мечтать о замужестве и создании семьи в доме, похожем на тот, где она гостила. Наряду с этими грезами, резко вторгавшимися в ее будни, появились муки сомнения и страха, убежденность в том, что она недостойна любви парня, и уверенность, что однажды он ее бросит. Эта паранойя оказалась столь же значимой для состояния девушки и последующих действий, как и ее страсть.

Я полагаю, что именно в этот момент Майя начала испытывать симптомы эротомании, или синдрома Клерамбо. Он получил название в честь французского психолога, который описал его как psychose passionelle – состояние, более известное как эротический бред. Это заболевание характеризуется навязчивыми чувствами, обычно возникающими у молодой женщины по отношению к мужчине, который, по ее мнению, влюблен в нее. Часто эротомания возникает в тех случаях, когда двое на самом деле не встречаются, а человек, подверженный синдрому, зацикливается на публичной личности, в чьих действиях видит скрытый смысл. В статье 1885 года, где впервые появилось определение синдрома, Гаэтан Гасьян де Клерамбо приводит в пример пациентку, которая считала, что в нее влюблен король Георг V. Девушка нашла этому явное подтверждение, когда посетила Букингемский дворец и заметила движение гардины: это был посланный ей тайный сигнал [34]. Иэн Макьюэн в романе «Невыносимая любовь», опубликованном в 1997 году, прекрасно описывает то, как эротомания сопротивляется доводам разума, контрдоказательствам и течению времени.

В растущей одержимости Майи по отношению к Тео можно было увидеть многие черты эротомании. И во время отношений, и после их завершения девушка придавала слишком большое значение сигналам или вовсе их придумывала. Для Тео предложение познакомиться с семьей было незначительным действием, а для Майи – прелюдией к браку. Зациклившись на человеке с совершенно иным происхождением, чем у нее, она попала в незнакомый мир, получив физическое воплощение той жизни из фантазий, которую она начала мысленно строить. Чем дальше она продвигалась по этому пути, тем больше рисковала потерять связь с истинным «я» и впоследствии с реальностью. В то же время чувство незащищенности и стремление к контролю привели к тому, что любовь к Тео сопровождалась подозрительностью: привязанность сочеталась с постоянным и навязчивым страхом, что ее покинут. Романтическая одержимость может начаться с влечения, но она усиливается страхом и становится абсолютной, когда страсть сливается с ожиданием предательства. К насилию склонно очень небольшое число людей, страдающих эротоманией (примерно 5 %). При этом исследование психолога Парка Дитца, проведенное в 1980-х годах, показывает, что редкие случаи жестокости направлены не на объекты одержимости, а на людей, которых эротоман считает препятствием на своем пути, или тех, кто якобы пытается отнять у них объект. Это заметно в истории Майи. Она угрожала, но не применяла насилия, и ее целью был не Тео, а девушка, занявшая ее место. Майя полагала, что парень попал под контроль новой партнерши.