Сделаем некоторые выводы.
1. «Сознание вообще» не может рассматриваться как отношение к действительности. В таком качестве оно замещает реально-действующего субъекта чистым самосознанием. Сознание должно быть понято как отношение в самой действительности. Сознание есть вполне определенное отношение (или совокупность отношений) в системе других отношений.
2. Сознание не может быть натуральным свойством индивида, его нельзя сводить к свойству высокоорганизованной материи – мозгу. Так понимаемое сознание выступает как предмет естественнонаучного анализа, например в физиологии, нейропсихологии. Ученых всегда привлекала идея локализовать сознание в мозговых структурах, в нейрофизиологических механизмах, а затем с помощью экспериментальной, аппаратурной техники изучить его. Примечательно, что многочисленные попытки поисков сознания в мозге не увенчались успехом. Они были бесперспективны изначально.
3. «Сознание как таковое» не имеет индивидуального существования или индивидуального представительства. Оно просто есть – ни к кому в отдельности и ни к чему конкретно вообще не приуроченное. Как таковое, сознание есть культурно (знаково-символически), действенно (результативно), предметно (смыслово) со-организованное сообщество, которое оказывается подлинным «телом» сознания.
Практика сознания как предмет психологического анализа
Выше отмечалось, что сознание есть прежде всего отношение в действительности, т. е. оно встроено в реальный процесс жизни людей. Тогда конкретный способ такого отношения и может выступить в качестве теоретического объекта при анализе проблемы сознания. В самой общей форме данный способ мы обозначаем как «практика сознания» (или «работа с сознанием», или «понимание сознания», или «борьба с сознанием» и т. п.).
Каждый человек не является исходной причиной и конечной инстанцией своей жизни, своего сознания, своей смерти – все эти феномены человеческого бытия овладевают человеческой субъективностью. Но возможно практическое преобразование их в конкретный способ индивидуальной жизни.
Практика сознания, работа с ним означает, что благодаря стремлению человека, его действиям сознание перестает быть чем-то спонтанным, относящимся к природе непосредственным автоматическим функционированием. Сознание впервые начинает быть рефлексией. Рефлексия, по сути дела, и выступает как разрыв, как выход человека из полной поглощенности непосредственным (наличным или природным) процессом жизни для выработки соответствующего отношения к ней. Перефразируя мысль Гегеля в интерпретации К. Маркса, можно сказать: способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, – это рефлексия. Рефлексия – принципиальное и главное предметное отношение человека к миру и к себе.
Предельно точно и глубоко этот процесс описал С.Л. Рубинштейн.
«Существуют два основных способа существования человека и, соответственно, два отношения его к жизни. Первый – жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек: сначала отец и мать, затем подруги, учителя, затем муж, дети и т. д. Здесь человек весь внутри жизни, всякое его отношение – это отношение к отдельным явлениям, но не к жизни в целом. Отсутствие такого отношения к жизни в целом связано с тем, что человек не выключается из жизни, не может занять мысленно позицию вне ее для рефлексии над ней. Это есть существующее отношение к жизни, но не осознаваемое как таковое.
Такая жизнь выступает как природный процесс, – во всяком случае, очевидна непосредственность и целостность человека, живущего такой жизнью. Такая жизнь, когда в ней крепки связи с другими людьми, – самый надежный оплот нравственности как естественного состояния – в непосредственных связях человека с другими людьми, друг с другом. Здесь нравственность существует как невинность, как неведение зла, как естественное, природное состояние человека, состояние его нравов, его бытия…
Второй способ существования связан в появлением рефлексии. Она как бы приостанавливает, прерывает этот непрерывный процесс жизни и выводит человека мысленно за ее пределы. Человек как бы занимает позицию вне ее. Это решающий, поворотный момент. Здесь кончается первый способ существования. Здесь начинается либо путь к душевной опустошенности, к нигилизму, к нравственному скептицизму, к цинизму, к моральному разложению (или в менее острых формах к моральной неустойчивости), или другой путь – к построению нравственной человеческой жизни на новой, сознательной основе. С появлением рефлексии связано философское осмысление жизни.
Сознание выступает здесь как разрыв, как выход из полной поглощенности непосредственным процессом жизни для выработки соответствующего отношения к ней, занятия позиции над ней, вне ее для суждения о ней. С этого момента каждый поступок человека приобретает характер философского суждения о жизни, связанного с ним общего отношения к жизни. С этого момента, собственно, и встает проблема ответственности человека в моральном плане, ответственности за все содеянное и все упущенное» [64].
Рефлексия обнаруживает бытийность сознания, его внеположенность фактам сознательной жизни, но обнаруживает не только как предмет (объект), а как некий символ, смысл которого может быть раскрыт в «терминах» жизни самого субъекта.
Так, например, вычленение 3. Фрейдом проблемы подсознательного имело само по себе жизненное значение, как не только борьба с тем, что еще не познано, но как борьба с явлением природы, которое мешало жизни просто фактом своего существования. Проблема подсознательного – это обнаружение природности (вне-культурности) влечения и снятия его природной непосредственности в некотором культурном образе.
Например, эдипов комплекс не есть обозначение реально случившегося конкретного события в жизни конкретного пациента, а символическое обозначение особых явлений сознания. И этот символ требует своей расшифровки, своей интерпретации в языке реальных жизненных событий конкретного человека, требует создания особых условий для нового сознательного опыта субъекта, осознания источников внутренних конфликтов и болезненных состояний.
В свое время на это указывал Н. Бор, отмечая, что проблема подсознательного – это не проблема измерения человеком глубин своего сознания, а проблема обнаружения новых условий для нового опыта сознания. В этом смысле работа 3. Фрейда есть пример практики сознания, борьбы с ним, преодоления его натуральной непосредственности.
С культурно-исторической точки зрения существуют два предельных вида практики, которые формируют (а точнее, осуществляют) сознание как целое, – это магия и вера. В соответствии с первым видом практики образуется (формируется) мифологическое сознание, в соответствии со вторым – религиозное. Для Нового времени характерны те виды общественной практики сознания, которые образуют его как частную форму (как определенным образом структурированную проекцию «сознания вообще» – этическое, правовое, политическое, эстетическое, научное и т. д.).
К реальностям сознания, описываемым понятием структуры сознания, относятся, например, субъект-объектная оппозиция, ценностные и смысловые установки, фетишистски-прагматические образования (догматизм, предрассудки, очевидности и др.), системы воззрений и т. д. Структуры сознания, как правило, дискретны в пространстве (носителями их могут быть отдельные индивиды, группы, сообщества) и непрерывны во времени. Например, европейская научная мысль долгое время существовала в такой структуре сознания как субъект-объектная реальность.
