Психология взрослости - Ильин Евгений Павлович

Поскольку семейное воспитание по данному типу оказывается несостоятельным – дети из таких семей не признают авторитета взрослых, кроме грубой силы; осуществлять ограничение их поведения приходится с помощью государственных органов.

Доминирующая гиперпротекция характеризуется постоянной чрезмерной опекой, мелочным контролем за каждым шагом, системой постоянных запретов и неусыпного бдительного наблюдения за подростком. Гиперпротекция не дает возможность принимать когда-либо собственное решение, не приучает к самостоятельности.

У гипертимных подростков такое воспитание приводит к усилению реакции эмансипации, к бунту против родительских запретов и даже к уходу в асоциальную компанию, у подростков с психастенической, сензитивной и астеноневротической акцентуацией доминирующая гиперпротекция усиливает их астенические черты – несамостоятельность, неуверенность в себе, нерешительность, неумение постоять за себя.

Потворствующая гиперпротекция. Для нее характерно чрезмерное покровительство, стремление освободить ребенка от малейших трудностей и неприятных обязанностей. При этом родители восхищаются мнимыми талантами, преувеличивают действительные способности ребенка. Это мешает выработке привычки к систематическому труду, упорства в достижении цели, умения постоять за себя. Для подростка создается кризисная ситуация: с одной стороны, желание быть на виду, лидировать среди сверстников, а с другой – полное неумение осуществлять лидерские функции.

Эмоциональное отвержение. При этом типе воспитания ребенок постоянно ощущает, что им тяготятся, что он – обуза для родителей, что без него было бы легче. Скрытое эмоциональное отвержение состоит в том, что родители, сами себе не признаваясь в этом, тяготятся сыном или дочерью, хотя гонят от себя подобную мысль, возмущаются, если кто-либо укажет им на это. Родители могут даже внешне проявлять утрированные знаки внимания, однако ребенок чувствует недостаток искреннего эмоционального тепла. Ситуация усугубляется, если рядом есть кто-то другой – брат или сестра, мачеха или отчим, кто гораздо дороже и любимее.

Е. С. Иванов (цит. по: Э. Г. Эйдемиллер, 2001) выделяет и другие типы воспитания, являющиеся неблагоприятными: воспитание в культе болезни, условия жестоких взаимоотношений, повышенной моральной ответственности, противоречивое воспитание.

Особенно тяжелые последствия имеет воспитание в условиях жестоких взаимоотношений, которые обычно сочетаются с эмоциональным отвержением. Жестокое отношение может проявляться как открыто – расправами над ребенком, так и полным пренебрежением интересами ребенка, когда он вынужден рассчитывать только на себя, не надеясь на поддержку взрослых.

Условия повышенной моральной ответственности. В этом случае родители питают большие надежды в отношении будущего своего ребенка, нередко рассчитывая, что он воплотит в жизнь их собственные несбыточные мечты. В другом случае условия повышенной моральной ответственности создаются, когда на малолетнего подростка возлагаются недетские заботы о благополучии младших и беспомощных членов семьи. Многие дети обнаруживают достаточную устойчивость к повышенным родительским ожиданиям или возложенным на них трудным обязанностям. Исключение составляет психастеническая акцентуация, черты которой заостряются в условиях повышенной моральной ответственности, приводя к психопатическому развитию или неврозу.Противоречивое воспитание характеризуется реализацией в одной семье различных воспитательных стилей. Примером такого воспитания может служить эмоциональное отвержение со стороны родителей и потворствующая гиперпротекция со стороны бабушек и дедушек.

6.4. Влияние на детей отцов и матерей [20]

Э. Фромм (1990), описал различие между материнской и отцовской любовью. Он считал, что материнская любовь по самой своей природе безусловна – мать любит новорожденного младенца, потому что это ее дитя. Отцовская любовь – это обусловленная любовь. В обусловленной отцовской любви можно найти, как и в безусловной материнской, и отрицательные и положительные стороны. Отрицательная в том, что отцовская любовь должна быть заслужена, что она может быть утеряна; положительной стороной является то, что, поскольку отцовская любовь обусловлена, ее можно добиться.

Материнская и отцовская установки по отношению к ребенку соответствуют его собственным потребностям. Младенец нуждается в материнской безусловной любви и заботе как физиологически, так и психически. Более старшему ребенку необходимы отцовская любовь, его авторитет и руководство. Таким образом, по мнению психоаналитиков, функция матери – обеспечить ребенку безопасность в жизни, функция отца – учить его, руководить им, чтобы он смог справляться с проблемами, которые ставит перед человеком то общество, в котором он родился.

Уже сам факт наличия в семье отца имеет большое значение для ребенка. Так, приводятся результаты исследования (Gerhard, 1999), в котором было выяснено, что дети, воспитывающиеся в неполных семьях, «достраивают» семью в своих фантазиях об отце. Многие исследования показывают важную роль отца в воспитании своих детей.

Согласно опросу молодых супругов, проведенному О. Б. Березиной (2010), 78 % респондентов считают, что воспитанием детей должны заниматься оба супруга. Однако как показывают данные, приведенные в работе И. С. Кона (2007), реальный отцовский вклад в воспитание детей, как и вообще отцовские контакты с детьми, в большинстве обществ значительно меньше материнского вклада. Дети проводят с отцом гораздо меньше времени. Например, по данным наблюдений за поведением 3-6-летних детей в Кении, Индии, Мексике, Филиппинах, Японии и США (Whiting, Whiting, 1975), в присутствии матери дети находились от 3 до 12 раз чаще, чем в присутствии отца. У 4–10-летних детей в обществах Африки, Южной Азии, Южной, Центральной и Северной Америки соответствующая разница составляет от 2 до 4 раз (Whiting, Edwards, 1988). Особенно ничтожен отцовский вклад в воспитание детей моложе трех лет.

В исследовании Т. А. Гурко (1997) показано, что матери занимаются воспитанием ребенка чаще, чем отцы; только 26 % отцов занимаются с ребенком наравне с матерью. Поэтому дети хотят быть чаще с отцами, жалуются на частое отсутствие отца дома. И не случайно в литературе закрепился термин «невидимый родитель», который отражает степень участия отцов в воспитании детей.

...

Физическое отсутствие отца в патриархальной семье, его отстраненность от ухода за детьми – не только следствие его внесемейных обязанностей или его нежелания заниматься подобными делами, но и средство создания социальной дистанции между ним и детьми ради поддержания отцовской власти.

У некоторых народов существовали специальные правила избегания, делавшие взаимоотношения между отцом и детьми чрезвычайно сдержанными. Например, традиционный этикет кавказских горцев требовал, чтобы при посторонних, особенно при старших, отец не брал ребенка на руки, не играл с ним, не говорил с ним и вообще не проявлял к нему каких-либо чувств. По свидетельству осетинского классика Косты Хетагурова, «только в самом интимном кругу (жены и детей) или с глазу на глаз позволительно отцу дать волю своим чувствам и понянчить, приласкать детей. Если осетина-отца в прежние времена случайно заставали с ребенком на руках, то он не задумывался бросить малютку куда попало… Я не помню, чтобы отец назвал меня когда-нибудь по имени. Говоря обо мне, он всегда выражался так: „Где наш сын? Не видал ли кто нашего мальчика?“» (К. Хетагуров, 1960. С. 339–340). Это было средством поддержания отцовской власти и иерархических отношений в семье и в обществе.

И. С. Кон,

2007.

Дж. Глисон (Glisson, 1975) выявила, что обращения к маленькому ребенку матери и отца могут существенно различаться. Отцы меньше, чем матери, склонны подстраивать свою речь под уровень понимания ребенка. В частности, отцы, по данным автора, употребляют менее знакомую ребенку лексику и более сложные грамматические построения (последнее, правда, не получило подтверждения в работе П. К. Кериг, 1990). Таким образом, отец играет роль «мостика» между узким семейным кругом и внешним миром, расширяя лингвистический и практический опыт ребенка. Матери, по данным Дж. Глиссон, а также Дж. Рондал (Rondal, 1980) и П. К. Кериг (1990), больше приспосабливаются к уровню развития языка ребенка.