Иные праведники ведут себя так, будто у них – сертификат на бога. А бог сертификата на себя никому не давал.
Бог как солнце, которое одинаково светит всем: и тем, кто к нему передом, и тем, кто к нему задом. Равно и плохому человеку, и хорошему; и глупому, и умному; и религиозному, и атеисту. То есть разница тут – не от бога, а от самих людей! Одни поворачиваются к солнцу спиной, и его не видят, будто нет его, другие стоят к нему боком, и оно для них – то ли есть, то ли нет, а третьи хоть и лицом к солнцу, и тем оно для них – точно есть, но сдуру смотрят на него неприкрытым глазом, и слепнут от его блеска.
И не бог наказывает, а сами себя люди. Ведь если ты задом к солнцу, то вместо него – пред собой видишь свою чёрную тень. И сообразно видимому ведёшь себя, и попадаешь впросак. Сам себе вред делаешь, получается.
Это всё у нас, повторяем, к вопросу квазиатеизма. Который среди прочего и в следующем: бог есть так, что его нет, но и нет его так, что он есть. Казалось бы, словоблудие, но заставляет задуматься! Понятие "бог" замешано на всепокрываемости. То есть всё от бога, а значит и каждый из нас. И как капля воды из океана – океан в миниатюре, так и каждый – в миниатюре бог. И коль уж вот получается, что ты и так бог, то зачем тебе ещё бог?! Не нужен, и стало быть – ты в атеизме. За которым, впрочем, стоит бог. Потому и говорим лишь о квазиатеизме – у каждого.
Можно передать всё и в другом ключе. Вот он: никакого бога нет, есть только ты, из-за того "нет" безбрежный; ответа пред богом, стало быть, не держишь, и тем – атеист, но зато держишь его перед самим собой, причём не просто, а перед собой как богом (коль ты безбрежен, хочешь того иль нет!), и тем получаешься теистом; а всё вместе это – наш квазиатеизм. Квазиатеизм как наиболее прямой психоподход в борьбе с излишком нагрузившести себя жизнью.
Вспоминаешь – как хочешь не хочешь, а бог! – безбрежность своего бытия позади, и такую же его безбрежность впереди: автоматически эта "безбрежность" растворяет все внутренние твои потуги. Точнее, они в ней сами "растворяются", только им её предъяви. По очередной предъяве неизменно возвращаются к некому лёгкому нивелировочному уровню. Величина которого – у каждого индивидуальна, являет собой одну из базовых характеристик его личности.
Важно сообразить, что коли перегрузился психикой, в смысле что закритически психику нагрузил, то тем ты – в безудержной борьбе с психоперегрузом. Вне зависимости от твоих желаний (что называется, тебя уж тут не спрашивают!), и именно безудержной!
Борьба с психоперегрузом? Хорошо помогает в ней одно шаманское воззрение. Что всё жизнепроисходящее – лишь твой "грубый" сон, в его разворачиваемости. Нечто типа тех снов, что по ночам видишь, когда спать ложишься и благополучно засыпаешь. Психотехнически то же, что и они, только пороги в этом "дневном" на ступень повыше, нежели в тех твоих "ночных". Пороги в происходиловках! Отчего и будем "ночные" для различья называть "тонкими". А то ведь спать лечь – и сны видеть – можно и днём, так что ночь как маркёр не шибко подходит.
Так что эта жизнь – твой сон. И каков ты, таков и твой сон, а каков сон, таков и ты! Постоянно для человека срабатывает такой замкнутый круг.
Или такой нюанс: коль все лишь "проекции", то нечего к ним так уж пристрастно и относиться. Ну, все люди, включая и видимого тебя, суть лишь твои "сонные" производные, твои наводимости в свой типа сон, имеемый в лице жизни. Вóт что символизируем понятием проекции!
Сказать иначе, само понятие сна подспудно связано с понятием невсамделишности. Ну, а с невсамделишного – какой уж там спрос! То есть, коль уж жизнь как-то там увязалась с понятием сна, то не может быть и спроса с её наполнения, спроса выше некоего критического уровня. Только игровая пристрастность уместна, что называется! В свете этого что? А любая невыносимая жизнеситуация становится выносимой, автоматически принижаясь.
И вообще, оно жизнь ведь, в силу выступаемости сном, должна быть приятной феерией, а не хрен-те чем! Ведь согласны? Иначе зачем ею "спать"! И значит, автоматически отпускай лишнее – чтоб не грузило и самопредставание у тебя было хорошим. То бишь соответствующим "приятной феерии". Станови́лось чтоб таким, ежели не было!
И коли сон, и значит невсамделишно, как мы уже отмечали, – то оттого тóже имеешь право хорошо самопредставаться – при любом жизнераскладе. Фактически перманентно.
То есть в первом случае – мешающее просто удаляется за канву жизни: дескать, мóй сон, поэтому какую хочу, такую канву и держу. Во втором же случае – мешающее просто обезвреживается. То есть аннулируется его статус мешающего жизнепроявления. Или достаточно принижается оно в этом статусе.
12. Особое место это место, где на базе естественных смедитированностей ты внутренне вмещён в жизнь. Именно такое место – невольно себе наперёд и заявляешь, когда впадаешь в психоперегруз.
Хорошая абстрактность для неуязвимого дома: дескать, живу в собственной жизни! А то если образ твоего дома у тебя в психике уязвим, то истероген прежде прочего за негó зацепляется – на предмет порчи тебе текущей жизни. Ну, создаваемости умозаключений, разрушающих нормальное самочувствование. Бывающее от достаточной принимаемости наличной жизнетекучки.
