Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Такая форма звательного падежа существовала раньше в старославянском языке. Из древних церковнославянских книг дошла до нас и эта поговорка. Смысл ее простой: прежде чем указывать на недостатки других, исправь свои собственные.
Врет, как сивый мерин
Вот народная поговорка, истолковать которую вовсе не легко. В самом деле, почему из всех домашних животных репутации лжеца удостоился только безобидный мерин и отчего она связалась именно с меринами одной определенной масти?
Это настолько странно, даже нелепо, что все предложенные доныне объяснения стремятся свести дело к той или другой ошибке народной памяти.
Знаменитый языковед и лексикограф В. Даль допускал, что так изменилось по ослышке вполне естественное выражение «прет, как сивый мерин»: мерины ведь отличаются силой и выносливостью в работе.
Однако вряд ли есть основания думать, что сивые, то есть бело-серые, лошади в этом смысле превосходят других, гнедых или вороных. Маловероятно, чтобы народ незаслуженно выделил их из общего ряда.
Существует совсем другое объяснение. Поговорка эта родилась будто бы из воспоминаний о великом лжеце, некоем дворянине и офицере царской армии, господине фон Сиверс-Меринге, жившем сто или полтораста лет назад. Первоначальное «врет, как Сиверс-Меринг», понятное только сослуживцам этого фантазера, его знакомым офицерам, подхватили и переделали по-своему солдаты его полка; вот оно и пошло гулять по Руси в этом своем новом виде.
Трудно сказать, верно ли это объяснение, но в остроумии ему отказать нельзя.
Есть, однако, факты, которые делают все такие предположения сомнительными. В народе ходит поговорка «ленив, как сивый мерин». Гоголевский Хлестаков пишет другу про простака городничего, будто тот «глуп, как сивый мерин». Рядом со всем этим существует у нас и не очень-то изящное выражение «бред сивой кобылы», означающее: всякая невероятная чепуха. Все их никак не приведешь ни к «Сиверсу-Мерингу», ни к сочетанию слов «прет, как…». По-видимому, окончательного решения этой любопытной задачи наука о фразеологии русского языка еще не может предложить.
Всё в той же позиции
Частенько это выражение произносят иронически или шутливо. Смысл тут ясен: без изменений, в том же положении, в том виде, что и прежде.
Откуда пришло оно к нам: из языка военных или, быть может, из языка дуэлянтов, танцоров, музыкантов?
Нет. Скорее всего, жизнь этому выражению дал Козьма Прутков (под этим псевдонимом совместно писали А. К. Толстой и братья А. М. и В. М. Жемчужниковы) в своей «Немецкой балладе». Это стихотворение — пародия на балладу Шиллера «Рыцарь Тогенбург». Герой баллады, не сумев заглушить тоску неразделенной любви, постригся в монахи и умер под окном своей возлюбленной. Пародируя балладу Шиллера, Козьма Прутков так изображает печальное положение безнадежно влюбленного рыцаря:
Года за годами
Бароны воюют.
Бароны пируют…
Барон фон Гринзальдус,
Сей доблестный рыцарь,
Всё в той же позицьи
На камне сидит.
Всемирный потоп
У многих народов древности существовали предания о каком-то страшном наводнении, охватившем весь известный тогда мир. Рассказывают о нем греческие, индусские, китайские, вавилонские мифы; есть записи о страшной катастрофе на древнеассирийских глиняных табличках.
Известнее других рассказ из библии. Рассердившись на грешников, бог решил уничтожить человеческий род, оставив в живых только праведника Ноя и его семью (см. «Ноев ковчег», «Всякой твари по паре»).
Сорок суток лили дожди и затопили всю землю выше самых высоких гор. Все погибло в воде; спаслось только семейство праведника Ноя.
Нет надобности говорить, что это наивная сказка: всех вод мира не хватило бы, чтобы создать слой восьмикилометровой (ведь самая высокая вершина мира имеет почти 9 тысяч метров высоты) толщины над поверхностью суши. Ученые думают, что в этом сказании отразились смутные воспоминания о каком-то грандиозном, хотя и вовсе не всемирном наводнении. Теперь же мы шутливо называем «всемирным потопом» любой сильный и длительный дождь, плохую погоду и каждое наводнение. Мы говорим также «до потопа» или «допотопные времена», когда хотим сказать: давным-давно, в незапамятное время. Да и вообще слово «допотопный» стало у нас означать «древний».
Все свое ношу с собой
(Omnia меа mecum porto)
Римские историки рассказывают, будто в дни завоевания персами греческого города Приены за толпой беглецов, еле тащивших на себе тяжелое имущество, спокойно шел налегке мудрец Биант. Когда его спрашивали, где его вещи, он, усмехаясь, говорил: «Все, что имею, всегда ношу при себе», или, иначе: «У меня ничего нет». Говорил он по-гречески, но слова эти дошли до нас в латинском переводе.
Оказалось, добавляют историки, что он был настоящим мудрецом: по дороге все беженцы растеряли свое добро, и скоро Биант кормил их на те подарки, которые он получал, ведя в городах и селах поучительные беседы с их жителями.
Значит, внутреннее богатство человека, его знания и ум — важнее и ценнее любого имущества.
В соляной столб превратиться
См. «Содом и Гоморра».
В сорочке родиться
В прекрасной книге, которую вы все знаете, — в «Легенде о Тиле Уленшпигеле» — рассказывается, как у доброй голландской женщины Сооткин родился маленький Тильберт, Тиль Уленшпигель.
«…Кума Катлина завернула его в теплые пеленки, присмотрелась к его головке и показала на прикрытую пленкой макушку.
— В сорочке родился! — сказала она радостно».
У нашего поэта А. Кольцова один из героев его стихов, напротив, жалуется:
Ох, в несчастный день,
В бесталанный час
Без сорочки я
Родился на свет…
Что за странности? Неужели же есть люди, которые являются на свет «в сорочках», то есть уже в рубашонках? Ведь слово «сорочка» значит «рубашка».
Оказывается, раньше «сорочками» называли и разные пленки, перепонки — скажем, ту, которая находится под скорлупой яйца.
И вот, оказывается, изредка случается, что новорожденные являются на свет с головками, покрытыми тоненькой пленкой; она затем скоро спадает. Наши предки считали такую пленку счастливой приметой; французы и сейчас зовут ее «шапкой счастья».
Конечно, теперь никто уже всерьез не думает, будто кусочек пленки на головке малыша может сделать его счастливчиком. Но все же о людях удачливых, которым «везет», мы и поныне говорим, улыбаясь: «Ну и счастливец! Видно, в сорочке родился». Теперь это уже не примета, это теперь только поговорка, и очень сходная в трех европейских языках (русское — «родиться в сорочке», французское — «родиться в чепчике», немецкое — «принести с собой на свет счастливый чепчик»).
А вот англичане ведут аналогичную поговорку от другой приметы: в Англии существовал обычай дарить новорожденному на счастье серебряную ложку, и о тех, кому всегда везет, и сейчас говорят, что он «родился с серебряной ложкой во рту».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
