Сказки старого Арбата - Арбузов Алексей Николаевич

Мужской голос: "Ну, Феденька, будь хотя бы минимально благоразумен. Кузьма сделал отличную работу, я уже решил подписать с ним договор, но именно тут появились твои куклы".

Ах, вот как! Стоит первому встречному встрять в дело, и моего сына тут же

гонят!… Мужской голос: "Федор, ты сошел с ума - не могу же я одновременно выбрать его и тебя".

Брось заговаривать зубы… Ты должен немедленно исправить ошибку.

Мужской голос: "Сожалею, но ничем не могу тебе помочь. Сегодня твой сын взял обратно свои эскизы".

Значит, и я немедленно сделаю то же самое. (Вешает трубку. Увидел Христофора.)

Каково, Блохин! Этот негодяй посмел отказать моему сыну… Изволил, видишь ли, предпочесть другого.

ХРИСТОФОР (нетерпеливо). Знаешь, Федя, мне как-то не совсем радостно сообщать тебе эту новость, но, по-моему, ты взял да повредился в рассудке.

БАЛЯСНИКОВ. Блохин, не возражай! (Бежит к. двери.) Он вернет мне мои куклы, будь он неладен, этот злосчастный маэстро. (Убегает.)

ХРИСТОФОР. Ну вот, - опять надо сосредоточиваться. В этой квартире постоянно находишься как на вулкане… Куда же я подевал, однако, свои спицы?…

Из соседней комнаты выходит Виктоша. Она в плаще, с чемоданами. Не замечая Христофора, подходит к столу, пишет что-то, затем идет к двери.

Виктошенька!

ВИКТОША (обернулась). Христофор Иванович…

ХРИСТОФОР. Куда же вы?

ВИКТОША (почти шепотом). Так лучше.

ХРИСТОФОР. Уезжаете?

Виктоша молча кивает головой.

Совсем?

ВИКТОША. Кажется, я сделала все, что могла. (Чуть улыбнулась.) Теперь мне можно уйти. (Задумалась.) Нет - надо.

ХРИСТОФОР. А Кузю не жаль? (Тихо.) Я ведь все знаю, Виктоша.

ВИКТОША (быстро). Вот… Передайте ему записку, тут всего несколько словечек. (Читает.) "Никогда не покидай отца. Помни, что ты обещал мне". (Отдает записку.)

ХРИСТОФОР. Я очень вас полюбил, Виктория Николаевна. Я даже обещаю вам от всей своей души, что никогда вас не забуду.

ВИКТОША. Я тоже.

ХРИСТОФОР. Только вот жалко… жалко мой замечательный костюм. Я уже никогда его больше не надену. (Кланяется.) Будьте всегда здоровы.

ВИКТОША. Спасибо. (Целует Христофора. Прислушалась.) Он идет! (Метнулась по комнате. Спряталась за портьеру.)

Входит Балясников и с криком: "Блохин, я передумал!" - уходит в соседнюю комнату.

(Стремительно.) Прощайте. (Исчезает.)

БАЛЯСНИКОВ (возвращается из соседней комнаты). А где Виктоша?

ХРИСТОФОР (не трогаясь с места). Ушла.

БАЛЯСНИКОВ. Великолепно! Пусть пройдется, на улице чудесная погода. (Посмотрел подозрительно на Христофора.) Что ты тут стоишь как вкопанный? Вид у тебя, прямо скажем, - никуда.

ХРИСТОФОР (горестно). Ты глуп. Помолчи, Федя.

БАЛЯСНИКОВ (добродушно). Блохин, не выходи из берегов! К тому же я вовсе не глуп, - как видишь, я не пошел к маэстро. (Восторгаясь.) Мне пришла в голову исключительная мысль! Клянусь, я удивительно хитроумнейший человек.

В дверях неслышно появляется Кузьма, они не замечают его.

А сегодня я вообще большой молодец, Христофор.

ХРИСТОФОР. Это почему же ты большой молодец сегодня?

БАЛЯСНИКОВ. Не скажу. Хвастаться не желаю, Блохин. Но передо мною нынче предстало вдруг самое большое искушение, какое я знал в жизни. И я его преодолел. Простился с надеждой. И что же? Мне грустно и легко, Блохин, печаль моя удивительно светла… (Помолчав.) А куда ушла Виктоша?

ХРИСТОФОР (не сразу). Она совсем ушла.

БАЛЯСНИКОВ. То есть как… совсем?

ХРИСТОФОР (серьезно). Видишь ли, Федя, я уже давно утверждаю, что нам нужно сосредоточиться. Однако сейчас это необходимо, по-моему, как никогда.

БАЛЯСНИКОВ (догадался). Она… уехала в Ленинград?

Христофор кивает головой.

Навсегда?

ХРИСТОФОР. Наверно. (Помолчав.) Стемнело. Надо зажечь свет.

БАЛЯСНИКОВ. Погоди… (Оглядываясь, идет по комнате.) Как странно… Как странно. А может быть, ее просто не было?

КУЗЬМА (входя в комнату). Была. Вероятно, большая шутница она была, ваша Виктоша.

ХРИСТОФОР. Будет очень славно, мальчик, если ты никогда не скажешь о ней худого слова. Возьми вот… (Передает ему записочку.)

КУЗЬМА (прочел записку. С прорвавшимся отчаянием), Но почему?…

ХРИСТОФОР. Разве их поймешь, Кузнечик… Лучше не задумываться. (Решил переменить тему.) А ты знаешь, Феденька, ведь это Кузьма велел мне показать маэстро твои куклы.

БАЛЯСНИКОВ (легонько ударил Кузьму кулаком в бок). Мне пришла в голову чудесная мысль, Кузнец: давай-ка над "Еленой" работать вместе.

КУЗЬМА (не сразу). Но для этого, пожалуй, мне следовало бы переехать к тебе?

БАЛЯСНИКОВ. Знаешь, Блохин, когда я увидел его двухнедельного и заявил, что он похож на обезьяну, - да-да, именно в ту минуту, - я горделиво подумал, что родился наконец человек, который меня одолеет.

КУЗЬМА. Но, к сожалению, я еще не одолел тебя.

БАЛЯСНИКОВ. Но это как-то носится в воздухе.

Христофор старательно подбирает на гитаре мотив романса, который исполнял здесь недавно провинциальный Толстячок.

КУЗЬМА (оглядывает полки, где притаились погрустневшие куклы). И все-таки - почему? Почему она уехала?

БАЛЯСНИКОВ (в душе его все еще живет его тайна). А я, кажется, догадываюсь… Нет - знаю.

ХРИСТОФОР (тихо). А знаешь - так молчи. (Подобрал наконец мотив и поет негромко.) "Милая, ты услышь меня…"

Балясников улыбается, счастливый.

Занавес.

1970 год.