Женившись – не забудьте развестись (сборник) - Радзинский Эдвард Станиславович
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 9
– Пропали мои губы, – шептала она.
Так они дошли до ее квартиры.
Они зашли в квартиру, потому что родители были на даче и входить ей одной в темную квартиру было неприятно.
В темноте передней они снова целовались, и только потом она зажгла свет. Но тут выяснилось, что они оба «совсем не хотят спать». И он решил не уходить еще полчасика…
Так наступило их первое утро. Как радостно, счастливо «все было». И как они проснулись, и она засмеялась и прекрасно сказала: «Димка, всю ночь… после… ты меня обнимал. Я так и проснулась, обнявшись…»
Наверное, он просто боялся, что она убежит. Или… что все это сон.
Потом она встала и совсем голая пошла в ванную… И он совсем потерялся от ее красоты.
Было очень рано, когда они вышли из дому. Он удивился, как светел воздух и как громко поют птицы.
Он подумал, что днем они, наверное, тоже не молчат, просто их не слышно из-за шума на улицах.
Они шли к метро.
– Какое сегодня число? – спросила она.
– 12 июля.
– Сегодня «Самсон-ветродуй»…
Она засмеялась и прибавила:
– Надо же… Наш первый день с тобою – с таким глупым названием.
Она сказала, что в прошлом году жила в деревне у бабушки и выучила там все дни народного календаря. Он тоже захотел выучить. Они шли к метро и учили бабушкин народный календарь.
– Когда будет «Мокрида»? – спрашивала она.
– 26 июня, – отвечал он радостно и наобум.
– Нет, 26‑го – «Акулина-гречишница». А когда будет «Зиновий – Синичкин праздник»? Не знаешь… Не знаешь…
За это ее знание последовал поцелуй.
Не знал он и главного события 20 апреля… Оказывается, в этот день по всей Руси в реках просыпаются русалки. И вся бабушкина деревня отправлялась топить в реке старые рубашки, чтобы русалки могли прикрыть свою наготу.
Излишне говорить, что и это важное событие было отмечено поцелуем.
Особенно много поцелуев пришлось на день 5 мая… Оказалось, это был ведьмин день… Ведьмы в лесах, на полянах водили хороводы…
Она рассказывала, и глаза ее от ужаса становились круглыми… И он целовал ее, чтобы она понимала – Кронов защитит ее от всех ведьм в мире.
Их обогнал пустой утренний автобус. У автобуса влажно блестели бока и стекла.
И парень в окне автобуса смеялся и махал им.
На углу рядом с парком стояли два молоденьких милиционера. Им было очень весело: они играли в футбол теннисным мячиком. Два камушка обозначали ворота, и они били друг другу по воротам по очереди, «со счетом».
Кронов помахал рукой милиционерам, и они тоже помахали ему в ответ. Это было славно.
И Кронов радовался этому приветливому утреннему братству! А она вдруг замолчала. Потом вынула из сумки черные очки и надела.
И молча шла в черных очках и о чем-то думала.
За высокой оградой парка начинался лес. Там уже были загород и высокое небо, не загороженное домами. И земляничные поляны.
Потом он сидел на кровати в общежитии, даже не пытаясь разобраться, что же произошло. Потому что тогда все было так понятно.
Еще два месяца назад он точно знал, «чтобы достичь в науке чего-то, жениться надо после 35». Так требовал «по своему опыту» любимый преподаватель Григулис.
Но любимый преподаватель Григулис не знал того, что теперь знал он. Есть она – «его женщина» – и все остальные женщины.
Ее мать была против этого брака. Ее мать знала, что дочь Лена – красивая, умная, порядочная, талантливая, работящая девочка. При таком обилии положительных качеств Кронов никак не мог ей соответствовать. И хотя мать знала это «совершенно точно» (ее любимое слово), но она была «реалистка» (другое любимое слово), то есть женщина прогрессивных взглядов в сложных отношениях родителей и детей. Поэтому она все это «тотчас сказала себе» (любимое выражение – употреблялось ею в абстрактном смысле). Обычно то, что она «говорила себе», она тотчас доводила до сведения всех. Например, обращаясь к дочери: «Я сказала себе, что ни единым словом больше не вмешиваюсь в твою жизнь, хотя я категорически против твоего брака».
Мать поговорила с отцом. Отцу было сказано, что, пока он был занят своими делами, любимая дочь изволила переспать с каким-то нищим студентом. Но изменить уже ничего нельзя, потому что «его дочь упряма как осел, точнее как ее отец».
У матери была одна-единственная просьба: подождать с оформлением брака. Когда эта одна-единственная просьба не была принята, мать «нашла в себе силы» пригласить Кронова в дом и познакомиться с ним (крепкое мужское рукопожатие).
Отца в день встречи удалили из дома, потому что «этот человек может только мешать».
Мать высказала еще одну-единственную просьбу: чтобы Кронов и ее дочь Лена, вступив в брак, не жили в ее доме. Такое «раздельное проживание исключает возможные трения». Здесь мать сослалась на пример очень разумной страны Швеции, где «просто-напросто существует закон, по которому в брак имеют право вступать только люди, обладающие собственным домом».
Кронов обладал только койкой в общежитии. Теперь, когда он ее провожал домой, они смотрели на освещенные окна. В каждом окне был собственный дом людей – счастливых людей, которые могли закрыть за собой дверь и быть друг с другом сколько душе угодно.
Ему даже приснился сон: с топором в руках он стоял посреди мостовой города Стокгольма и строил себе дом. Он мешал движению, гудели автомобили и автобусы, свистели полисмены и соседи по общежитию, а он все строил, строил и строил дом.
Никакой сон ему не приснился, он вообще спал без снов. Он соврал ей это, чтобы она знала – он переживает!
Весной умерла ее тетка, и они получили по завещанию комнату в 19,8 квадратного метра в коммунальной квартире на станции Лосиноостровская.
Они переезжали. Шли со станции. У него на плече громоздился горбом огромный узел: это была их постель, связанная ремнями. Другой конец узла придерживала она. В руке он нес чемодан невиданной тяжести с кастрюлями и книгами. Горб все время сползал. И тогда она говорила:
– Тебе очень тяжело… Давай остановимся.
– Порядок! – бодро выкрикивал он и подбрасывал горб удалым движением плеча, обливаясь потом.
Они пришли.
И сразу закрылись на «свой крючок». Они были вдвоем в своей комнате.
Все было так прекрасно, что старая теткина кровать не выдержала радости их тел и развалилась… Они спали на полу. Слава Богу, пол выдержал.
Утром он увидел в окне небо и деревья. В комнате все шелестело. Это был ветер, который принес какой-то прекрасный розовый запах. И ему стало так ровно и мудро. И он вспомнил то, что хотел вспомнить: то раннее утро в детстве и слова мамы. Да, это был запах с той самой земляничной поляны.
Как легко исчезают счастливые Адам и Ева! Почему вместо них оказывается пара сильных молодых боксеров, способных без устали лупить друг друга по 16 раундов подряд?
Брак сверстников опасен. Особенно брак однокурсников.
В нем нет тайны и слишком много детской простоты. Есть какой-нибудь Дима и какая-нибудь Леночка. Они абсолютно все знают друг о друге – в этом они совершенно уверены. И притом все время считаются, как положено сверстникам.
Больше всего они боятся ущемления собственных прав. Они наслышаны об этом. И часто все это больше похоже на совместный турпоход, чем на брак.
Борьба за равенство называлась у них «жизнь по Руссо». Это была вначале милая и любовная игра, а французский просветитель обозначал в этой игре «нетленную идею равноправия».
Например: «Согласно Руссо, кто сегодня должен чистить картошку, если вчера ее чистила я?» – спрашивала она.
И он чистил эту самую картошку, уважая нетленные идеи Руссо.
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 9
Похожие книги на "Женившись – не забудьте развестись (сборник)", Радзинский Эдвард Станиславович
Радзинский Эдвард Станиславович читать все книги автора по порядку
Радзинский Эдвард Станиславович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.