Ральф не отвечает.
(Несколько мгновений колеблется, затем входит в ванную, за сценой.) А ванна славная…
Слышен звон разбитого стекла.
(Возвращается в номер потрясенный.) Я разбил зеркало.
Ральф. Ничего страшного.
Феликс. Семь лет несчастий.
Ральф. Нет, минимум двадцать, и даже весьма вероятно, но уж точно – не семь.
Феликс (опять опускается в кресло, заметно, что слова Ральфа на него произвели впечатление). Мне, наверное, лучше подождать в машине.
Ральф. Гарсон хотел натащить сюда полдюжины фотографов к окну.
Феликс. Что?
Ральф. Я тебя позвал, потому что ты мне нужен. Заруби себе на носу: здесь отель, а не склад или недостроенное здание. Каждый может сюда войти в самый неподходящий момент: фотографы, гарсон, горничная или рассеянный жилец… (Кладет винтовку на кровать и встает.) Конечно, более неподходящее место трудно найти, но ничего больше не было на этой улице. (Идет к окну.) Итак, разделим обязанности. Моя – окно, твоя – дверь. Я устроюсь в углу и больше оттуда не двинусь, не спущу глаз с улицы, ясно?
Феликс (вынимает револьвер и проверяет магазин). Никто вас не отвлечет, не беспокойтесь.
Ральф (опять подходит к кровати и берет винтовку). Раз я согласился на это, то доведу дело до конца. Еще не было случая, чтобы я нарушил контракт.
Феликс. Знаю, я в курсе… Слышал, как о вас говорили эти типы из Организации, они говорили, что сбились с ног, чтобы вас заполучить, что вы обходитесь очень дорого, но это не потерянные деньги.
Ральф. Поставь кресло к окну.
Феликс (пододвигает кресло к окну). Уверен, что все пройдет отлично, я совершенно спокоен… (Смотрит в окно и подскакивает.) Черт возьми!
Ральф. Что там?
Феликс. Они убирают с дороги машины!
Ральф (бросается к окну). Где ты поставил машину?
Феликс. Да вот там, у входа…
Ральф. Не может быть! Ты поставил машину на улице?
Феликс. Не мог же я знать…
Ральф (взбешен). Дурак, это же естественно, что они освобождают дорогу! Беги скорей, не то твою машину отведут на стоянку да еще оштрафуют.
Феликс бросается к двери.
Поставь машину во дворе, у служебного входа!
Феликс. Недаром, выходит, я разбил зеркало.
Ральф. Торопись, черт тебя побери!
Феликс уходит. Ральф, злой, пожимает плечами и закрывает дверь на ключ. Затем подходит к окну. Штора наполовину спущена. Ральф пытается ее поднять, но неожиданно штора падает, погружая номер в полутьму.
Только этого не хватало!… (Несколько секунд, нервничая, пытается починить ручку шторы, которая поворачивается вхолостую, затем снимает телефонную трубку.) Алло? У меня в номере сломалась штора… Да, штора в моем номере… Нет, ручка проворачивается вхолостую. (Выходит из себя.) Да, да, это важно, я не собираюсь сидеть в темноте, пришлите ко мне немедленно дежурного!… (Вешает трубку и прячет винтовку в чемодан.)
Стук в дверь.
Это он… Открывает дверь.
Но это не гарсон, а Вольф – человек лет сорока, высокий, полный, явно в сильном волнении.
Вольф. Франсуа Пиньон?
Ральф (удивленно). Что?
Вольф (хватает Ральфа за лацканы пиджака и начинает его трясти). Я доктор Вольф и я принес вам ответ Луизы, она не желает вас видеть, поняли? А я вам запрещаю вертеться около нее. (Толкает Ральфа так, что тот летит через всю комнату и падает на кровать.) Это мое последнее предупреждение. (Выходит, хлопнув дверью.)
Ральф, ошарашенный, встает и после некоторого колебания бросается к двери. В это время входит гарсон.
Гарсон. Барахло, а не шторы, все время падают вниз…
Ральф отталкивает гарсона и выбегает в коридор.
(Удивленно.) Что случилось?
Ральф (возвращается и подходит к гарсону). Вольф!
Гарсон. Простите?
Ральф. Он только что вышел, этот тип, лет сорока, высокий, толстый!
Гарсон. Вольф?
Ральф (нервно). Да, Вольф! Вольф!
Гарсон. Не видел.
Ральф делает нетерпеливый жест и направляется к окну.
А что он сделал, этот Вольф?
Ральф. Ничего, так, пустяки… Просто этот тип ошибся номером. (Крутит ручку шторы.) Она проворачивается, наверно, шнур оборвался.
Гарсон (подходит к Ральфу, стоящему у окна). Если это пустяки, то почему вы так гавкали: «Вольф!», «Вольф!»? Вы меня перепугали. Знаете, что я подумал?
Ральф (холодно). Займитесь, пожалуйста, шторой.
Гарсон. Я подумал: «Этот черт меня еще искусает». (Захохотал, но тут же осекся под ледяным взглядом Ральфа.) Это старый анекдот, вы его наверняка знаете. Отец говорит сыну: «Ешь суп!», а мальчишка отвечает: «Я съем, если ты залаешь, как собака». – «Ешь». – «Полай». – «Ешь». – «Полай…».
Ральф. Вы скоро кончите?
Гарсон. Скоро, не бойтесь…
Ральф. Я позвал вас починить штору.
Гарсон (рассматривает ручку). Пружина сорвалась, минутное дело. (Вынимает из кармана отвертку и начинает чинить.) Итак, в конце концов отец становится на четвереньки и лает, и знаете, что делает этот поганец? Дает ему хорошего пинка в рожу и говорит: «Этот черт меня еще искусает». (Хохочет, но снова под холодным взглядом Ральфа умолкает.) Вы, конечно, знали конец, поэтому для вас не было ничего неожиданного, и это… уже не так смешно. (Поднимает штору.) Ну вот, все в порядке.
Ральф. Благодарю.
Гарсон. Не за что, очень рад оказать вам услугу. Хоть немного отвлекся по крайней мере. Нет, правда, с коммивояжерами можно и посмеяться, и анекдотик рассказать: они ребята простые… Кстати, хочу вам сказать, что только что заходил один тип из «Пари-Матч». Для фотографа – очень вежливый и скромный. Он пробудет всего три минуты, и знаете, сколько он дает? Угадайте.
Ральф. Я вас уже просил оставить меня с этим в покое.
Гарсон. Да я так, к слову сказал… но с ума можно сойти, как они щедры, эти типы из «Пари-Матч»! Ну, дело ваше… (Направляется к двери, но замечает что-то в ванной комнате. Заходит в ванную и возвращается оттуда с осколком зеркала, которое разбил Феликс.) Я должен выписать вам счет, только что оно было целым.
Ральф. Пишите. (Открывает дверь.)
Гарсон. Вы хоть не суеверны?
Ральф. Нет, нисколько.
