Инструкция-анекдот. В случае ядерной тревоги надо завернуться в белую простыню и ползти на кладбище.
Сотрудница НИИ.А через проходную пропустят?
Я.После Карибского кризиса казалось, что все поумнели и мир изменится. Ничего подобного.
Радио.Выполняя свой интернациональный долг, войска стран Варшавского договора оказывают братскую помощь народу Чехословакии. Жители Праги приветствуют армию Варшавского договора, благодарят их за помощь. Однако в разных районах хулиганствующие молодчики творят бесчинства, швыряя в мирных солдат бутылки с зажигательной смесью.
Поэт Леонид Топчий (1968 г.).
Я не знаю, что за наважденье,
Но всегда гнетет меня тоска.
Если где-то слышу сообщенье,
Что куда-то введены войска.
Радио.
Не слышны в саду даже шорохи,
Все здесь замерло до утра...
Вовка.
Все здесь замерло до нутра...
Радио.
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней.
С добрым утром, милый город...
Анна Колоницкая.Вот именно, холодок бежит за ворот.
Радио.
Из открытых окон школы
Слышны крики октябрят...
Александр Петров (художник).Что же там с ними такое делают?
Боря Бахтин.Первое время я садился в любой трамвай, думая, что все равно доеду. Или пытался дойти пешком. Так надежней. Однажды шел часа три, вконец заблудился. А трамваи куда только меня не завозили. И на кладбище, и на свалку. Только через полгода стал разбираться в маршрутах и остановках.
Я.Борю я вспомнил, когда впервые оказался в Париже. Всюду видна Эйфелева башня. Всюду кажется, что ты где-то рядом, а ничего подобного.
Песня.
Ну почему ты такая страшная,
не накрашенная страшная
и накрашенная ты страшная.
Шекспир.Хоть меня и не было, а я все же скажу. Не будет лучше, не будет хуже. Всегда было плохо! Всегда было хорошо. Нет никакой истории. Есть только человеческая жизнь и притом одна.
Любимов.А зачем исторические хроники написал?
Шекспир.Ну, это я так, деньгу зашибал.
Любимов.Ничего себе так. Десяток пьес наворочал. Я из них одну еле-еле скроил.
Шекспир.Я вас должен огорчить, Юрий Петрович, я не только был и буду, но я еще и есть.
Любимов.Вот это номер. И где же вы?
Шекспир.Здесь, в вашем кабинете на Таганке, под гитарой Высоцкого.
Любимов.Но здесь сижу я.
Шекспир.Ну!.. Неужели непонятно? Сегодня я — вы, а вы — я.
Любимов.Надеюсь, это не шуточки с реинкарнацией душ и прочими театральными штучками.
Шекспир.Боже упаси! Никакой мистики. Только крепкая выпивка и поэзия.
Любимов.Крепкая выпивка, к сожалению, исключается. У меня давление.
Шекспир.А у меня, слава Богу, теперь нет никакого давления, так что налейте, пожалуйста, Юрий Петрович.
Любимов.Ну, тогда и я с вами выпью. Будь что будет.
Шекспир.За Любимова!
Любимов.За Шекспира!
Вовка.
Отелло, мавр венецианский,
К одной красотке зачастил...
Шекспир.
Шекспир узнал про энти шашни
И водевильчик сочинил.
Любимов.
А в том далеком батальоне
Был Яго, бравый капитан,
И на беду тому Отелло
Был Яго страшный интриган.
Якубовская.
К тому ж случись такое дело,
У ней платок кудай-то сплыл...
Все (хором).
Отелло вмиг рассвирепелло
И Дездемону задушил.
Я.От имени Шекспира, которого не было, я торжественно заявляю, что все мы были. Хотя полностью я ни в чем не уверен. тем более, что все чаще можно услышать, что нас с вами тоже не было.
Чапаев был, а нас не было.
Гагарин был, а нас не было.
Горбачев был, впрочем, он вроде бы еще есть, а нас опять не было.
Мало того, нас с вами нет.
Путин есть, а нас с вами нет.
Нет и все тут.
Вот я и решил кое-кому напомнить: не тешьте себя иллюзиями — мы есть.
И Шекспир есть.
И Пастернак.
И Александр Лазаревич.
И Надежда Владимировна.
И Семен Иосифович.
И Валерий Яковлевич.
И Ольга Сергеевна с расстрелянным мужем Иваном Владским.
И Алексей Евгеньевич с расстрелянным отцом — протоиереем Евгением Кедровым.
И жена Семена Иосифовича Машинского Розалия Давыдовна с мамой, папой и сестрами, повешенными фашистами на Украине.
И Толстой.
И застрелившийся Маяковский.
И Павел Флоренский, расстрелянный в 37-ом в Соловках.
И мой друг Саша Кипнис, застрелившийся в армии из автомата.
И Мандельштам, задохнувшийся от серных паров в лагерной каптерке.
И Александра Павловна с Марией Павловной, верившие в добро и справедливость.
И Петр Федотыч, который будучи членом чего-то, ни на кого не донес, никого не уволил и никого не убил.
И Крученых, скрывавший, что он поэт.
И Шостакович, скрывавший, что он авангардист.
И Сократ, приговоренный демагогами к чаше с ядом.
И Йося Молдавский, любящий Эйнштейна, раздавленный на студенческой стройке бетонной плитой.
Витухновская.Хитрый вы. У вас есть своя жизнь, а мне нужна моя смерть. Ха-ха! Я — Христос зла. Меня нужно распять на свастике.
