Почти внезапно воцаряется тишина; ее нарушает громогласный голос Большой Мамы, входящей из холла, словно носорог, идущий в атаку.
БОЛЬШАЯ МА: Где мой Брик? Где мой бесценный мальчик?
БОЛЬШОЙ ПА: Извините! Включите эту сволочь обратно.
Все громко смеются. Большой Папа известен своими шутками над Большой Мамой, и она смеется громче всех, хотя иногда эти шутки довольно жестоки и ранят ее очень больно. Она скрывает это.
БОЛЬШАЯ МА: Вот он где! Мой дорогой мальчик! Что это у тебя в руке? Поставь на место. Не для того тебе даны руки!
ГУПЕР: Смотрите, Брик послушался!
Перед тем, как отдать стакан матери, Брик осушил его. Снова общий смех.
БОЛЬШАЯ МА: Ах так, скверный мальчишка, скверный ты мой мальчик! Ну, поцелуй маму, негодник! Смотрите, стесняется. Брик и в детстве не любил, когда его целовали и тискали, наверное, потому, что все к нему приставали с поцелуями! Сынок, выключи эту штуку! (Брик перед этим включил телевизор.) Совсем телевизора не выношу. И кто это выдумал все? Радио – дрянь порядочная, а телевидение – еще хуже! В смысле… (Плюхается в кресло с сопением.) … ого-го, какая дрянь, ха-ха! Что это я расселась? Мне надо на диван, к моему прелестнику; взять за ручку, поворковать немного!
На ней платье из шифона с черно-белым рисунком, большие асимметричные разводы делают ее похожей на какое-то массивное животное. Блеск бриллиантовых и жемчужных украшений, ее зычный голос и раскатистый смех господствуют в комнате с момента ее появления. Большой Папа смотрит на нее с гримасой привычного отвращения.
БОЛЬШАЯ МА (еще громче): Святой отец, святой отец! Дайте мне руку и помогите встать с кресла!
СВЯЩЕННИК ТУКЕР: Только без ваших штучек, Большая Ма!
БОЛЬШАЯ МА: Каких штучек? Дайте руку, я встать не могу! (Священник Тукер протягивает руку; она хватает ее и тянет священника к себе на колени с пронзительным смехом.) Видел кто-нибудь священника на коленях у дамы? Эй, ребята! Священник на коленях у дамы!
Большая Мама славится по всей округе подобного рода жеребячьими шутками. Маргарет смотрит на все это со снисходительной улыбкой, потягивая дюбонне со льдом и постоянно поглядывая на Брика, однако Мэй и Гупер с озабоченным видом обмениваются взглядами при каждом новом взрыве смеха. Мэй, видимо, полагает, что путь в элиту мемфисского общества им с Гупером преградило поведение свекрови. Из-за двери появляется улыбающаяся физиономия кого-то из негритянской прислуги. Слуги ждут знака внести именинный пирог и шампанское. Но Большой Папа не очень-то весел. Он не может понять, почему, несмотря на все облегчение, которое он испытал от известий из клиники, боль продолжает терзать его внутренности. «Со спазмами не шутят», – уверяет он себя, но вслух громко обращается к жене.
БОЛЬШОЙ ПА: Ида, прекрати свой кобыляк. Ни возрастом, ни комплекцией за девочку все равно не сойдешь. К тому же у тебя давление поднимется. Двести – это не шутка! Смотри, хватит удар, если будешь так беситься.
Входят слуги – негры в белых куртках с огромным именинным пирогом со свечками, с шампанским в ведерках. Все – и дети, и негры – подхватывают поздравление. Только Брик остается в стороне.
Все:
С днем рождения тебя,
С днем рождения тебя,
С днем рождения, Большой Па.
(некоторые просто поют «Дорогой наш Большой Па!»)
С днем рождения тебя!
Кто-то поет: «Сколько тебе лет?» Мей стоит в центре, расставляет детей, как певцов в хоре, тихо командует: «Раз, два, три», и дети хором поют.
БОЛЬШАЯ МА: Здоров на все сто. Пройдя такие исследования, вышел победителем. Теперь, когда мы знаем, что ничего страшного нет, я могу признаться, что чуть с ума не сошла от страха, что у него…
МАРГАРЕТ (перебивая): Брик, дорогой, ты не забыл отдать свой подарок? (Выхватывает у него стакан. Достает красиво упакованный пакет.) Вот, Большой Па, это вам от Брика!
БОЛЬШАЯ МА: Это самый грандиозный день рождения Большого Па. Сколько подарков, сколько телеграмм…
МЕЙ (перебивая ее): Что это, Брик?
ГУПЕР: Ставлю пятьсот против пятидесяти: Брик понятия не имеет, что там такое!
БОЛЬШАЯ МА: Вся прелесть подарка в том, чтобы не знать, что тебе подарили, пока не развернешь пакета. Ну-ка, открой подарок, Большой Па!
БОЛЬШОЙ ПА: Сама смотри! Я хочу спросить кое-что у Брика! Брик, иди сюда!
МАРГАРЕТ: Брик, тебя зовут. (Разворачивает пакет.)
БРИК: Скажи ему, что я не могу передвигаться.
БОЛЬШОЙ ПА: Это я вижу, Вот и хочу узнать, где ты сломал ногу?
МАРГАРЕТ (стараясь переменить тему): Посмотрите, посмотрите, да ведь это кашемировый халат! (Она держит его так, чтобы все видели.)
МЕЙ: Ты удивлена, Мэгги?
МАРГАРЕТ: Впервые его вижу.
МЕЙ: Забавно! Ха!
МАРГАРЕТ (в гневе повернулась к ней, говорит с очаровательной улыбкой): Почему забавно? Кроме породы, нашей семье нечем было гордиться. Такой роскоши, вроде кашемировых халатов, у нас не было, вот я и удивляюсь!
БОЛЬШОЙ ПА (зловеще): Тихо!
МЕЙ (переходя в ярость): Не понимаю, откуда такое удивление? Не ты ли сама в прошлую субботу купила его в Мемфисе? И знаешь, откуда я узнала? От продавщицы. «Знаете, миссис Поллит, – сказала она мне, – ваша золовка только что купила у нас кашемировый халат для отца своего мужа!»
МАРГАРЕТ: Сестрица! Какой талант пропадает! Тебе бы не домашней хозяйкой, не матерью быть, а сотрудницей ФБР или…
БОЛЬШОЙ ПА: Тихо!!!
ТУКЕР (у него на все замедленная реакция. Обращается к доктору Бау): Аист и костлявая всегда летят рядом. (Начинает весело смеяться, но, заметив наступившее молчание и взгляд Большого Папы, замолкает.)
МЕЙ (поднимает вверх руки и звенит браслетами): Интересно, не съедят ли нас москиты сегодня вечером?
БОЛЬШОЙ ПА: Если сожрут, я пущу ваши кости на удобрение!
БОЛЬШАЯ МА (быстро): На прошлой недели мы с самолета опрыскали все поместье. Думаю, стало полегче. Во всяком случае, мне они не…
БОЛЬШОЙ ПА (обрывая ее): Брик, мне сказали, что ты вчера ночью занимался прыжками на стадионе.
БРИК (улыбаясь): И мне это сказали.
БОЛЬШОЙ ПА: На чем или на ком ты прыгал? Что ты там делал в три часа утра? Лежал с бабой на беговой дорожке?
БОЛЬШАЯ МА: Ну, отец, значит, ты уже здоров, но я не собираюсь позволить тебе говорить подобное…
БОЛЬШОЙ ПА: Замолчи!
БОЛЬШАЯ МА: …пакости в присутствии проповедника и…
БОЛЬШОЙ ПА: Замолчи! Я спрашиваю тебя, Брик! За кем ты гонялся так, что споткнулся и сломал ногу?
Гупер неестественно громко смеется, остальные нервно хихикают. Большая Мама топает ногой и, обиженно поджав губы, шепчет что-то на ухо Мэй. Брик с едва заметной неопределенной улыбкой встречает тяжелый и насмешливый взгляд отца.
БРИК: Нет, сэр, не совсем так…
МЕЙ (сладким голосом): Преподобный Тукер, не хотите ли прогуляться со мной? (Оба уходят на галерею.)
БОЛЬШОЙ ПА: Тогда, черт возьми, что же ты делал на стадионе в три часа утра?
БРИК: Брал препятствия, отец. Тренировался в барьерном беге. Но эти барьеры оказались слишком высоки для меня теперь.
БОЛЬШОЙ ПА: Ты что, был пьян?
БРИК (улыбка исчезает с его лица): Трезвый я бы и на низкие не польстился…
БОЛЬШАЯ МА: Большой Па, погаси свечи на пироге!
МАРГАРЕТ: Я хочу предложить тост в честь Большого Папы Поллита – величайшему плантатору страны исполнилось сегодня шестьдесят пять.
БОЛЬШОЙ ПА (задыхаясь от ярости и отвращения): Я сказал же, сказал, прекратите все! Довольно!
БОЛЬШАЯ МА (подносит ему именинный пирог): Большой Па, я не позволю тебе так разговаривать даже в день твоего рождения…
БОЛЬШОЙ ПА: Ида, я сказал тебе, что как захочу, так и буду разговаривать в день своего рождения. И в любой другой день тоже. А кому не нравится, могут идти куда подальше!
