Какой ни примешай к ним густоты,
И если говорим мы про хвосты,
Так мы не говорим: прохвосты,
Все эти истины, конечно, просты,
И ведомы, бесспорно, всем.
Я речь о них завел затем,
Чтоб присказка была, потом же будет сказка,
И в ней завязка и развязка.
Нева не хочет быть Невой,
Уж каламбур наскучил ей избитый,
И плещется она волной сердитой,
Когда ей пушки говорят: не вой!
Шумит, ревет, взывает в злости ярой:
– Хочу быть Розой или Кларой! —
Склонилась наконец к ее моленью власть,
Ей дали имя Роза,
Но что же за напасть!
Бунтует Роза, нет зимой мороза.
Кондукторша стояла у окна
Чрез Розу проходящего вагона,
И объяснила так она
Причину бунта, рева, стона:
– Вишь, на подъем она легка,
Наделает немало злого.
Да что с воды спросить? Жидка,
Спросить бы надобно иного.
Нелегкие деньки
К нам в Ленинград приходят:
Волна вслед за волной повсюду колобродят,
Жидки.
Услышал эти речи
Внимательный и верный комсомол
И, взяв кондукторшу за плечи,
В милицию отвел.
Что жидко здесь, и что здесь густо,
Все объяснили ей. Идет домой,
Кричит: – Чтоб всем вам было пусто!
Всех, Роза, довела домой! —
Вы слышите здесь недоразуменье,
Поставлено неверно ударенье.
Всем надо знать, что воды у реки,
Так точно, как и все напитки,
Бывают жидки,
А не жидки,
И говоря неверно,
Вождей заденешь Коминтерна.