Из горизонта в горизонт
бежит лиловых волн орда,
бежит каспийская вода.
И Каспий говорит с песком
ветров знакомым языком,
он говорит и весь кипит…
Кто сказал, черт возьми,
что Каспий — озеро, что в нем вода мертва,
морская праздная вода,
где волн лиловая орда?
В Каспийском море друг плывет…
Э-э-эй, враг плывет…
Волна — гора,
челнок — джейран,
волна — арык,
челнок — ведро.
Подлетит челнок,
отлетит челнок,
упадет с хребта
одного коня
и опять взлетит
на коня челнок!
И туркмен-рыбак,
скрестив ноги, сидит, за рулем следит,
на башке папаха черным-черна,
не папаха, нет, —
взял барана он и, вспоров живот, на себя надел…
Шерсть барана черна,
на бровях она…
Подлетит челнок,
отлетит челнок,
и рыбак в челне, как туркменский божок,
скрестив ноги, сидит, за рулем следит,
но не думай, что волнам покорен он,
он уверен в себе,
он — как идол каменный в челноке,
как божок, сердит, за рулем сидит,
на волну не глядит,
в борт челна
волна, расколовшись, стучит…
Подлетит челнок,
отлетит челнок,
упадет с хребта
одного коня
и опять взлетит
на коня челнок…
«Эй, гляди, как вихрь подгоняет челн!
Берегись коварства каспийских волн,
ты смотри, чтоб ветер не наделал бед!..»
Черт с ним, с ветром, — пусть!
Нам один закон!
Пусть злит ветер орду оголтелых волн —
кто на море рожден,
в нем погибнет он!
Подлетит челнок,
отлетит челнок,
подлетит челнок…
отлетит челн…
вверх…
вниз…
челн…
