День исцеленья все ближе,
Кто от него упасет?
Дождь мои раны залижет,
Боль мою глина всосет.
Будет ни капли не больно,
Если в запойном бреду,
Руки раскинув привольно,
Навзничь я в грязь упаду.
Время увидеть воочью,
Как безнадежность легка,
Как разлезаются в клочья,
Вдаль торопясь, облака.
Кончились поиски счастья,
И в немоте пустырей
Влажная глина ненастья
С плотью сольется моей.
Кончилось всё - и не надо
Мне ни за что отвечать,
Лишь немигающим взглядом
Редкие капли встречать.
Всё в этой легкости тонет,
И в шелестящей тиши
Дождь наполняет ладони,
Как неживые ковши.
Никому не дается за так он,
Древних правил коварный язык:
Если многое ставится на кон,
То и проигрыш будет велик.
Свой талант я фартовою мастью
Разбросал на зеленом сукне;
Я играл на безбрежное счастье,
Было прочее все не по мне.
Лад семейный, карьеру, достаток,
Постепенность житейских удач
Я поставил - и вышел без взяток
На последней из многих раздач.
Вгорячах я не понял сначала,
Что на отыгрыш времени нет.
Ночь хмельная в окне угасала,
И шептал леденящий рассвет:
<Принимай как великое благо
Безнадежность и жалоб не трать.
Переигрывать поздно, миляга,
Да и не на что больше играть>.
С тобою не раз и не два говоря,
Я сердца, увы, твоего не достиг,
А ежели так, то, наверное, зря
Мне Господом дан изощренный язык.
И если всю зиму сквозь мерзлую тьму
К тебе я взывал, но дозваться не смог,
То голос пророческий мне ни к чему -
Взывать бесполезно не вправе пророк.
Не жаль все познания мне расточить,
Оглохнуть, ослепнуть, навек замолчать -
Я сам себя счастью не смог научить,
Так стоит ли браться других поучать?
Я думал: ты цель, провиденье, судьба,
Но цели нельзя нам ни знать, ни желать.
Нет цели в пути - есть лишь путь и ходьба,
Когда ни к чему бесполезная кладь.
Напоминать о себе не смей,
Это ничтожества верный знак.
Ежели ты не совсем пигмей,
Ты не забудешься просто так.
Звонки и письма - всё суета,
Не надо людям портить житья.
Обо мне напомнят тоска, пустота,
Мое отсутствие, - но не я.
А не удастся напомнить - что ж,
Без любви и память легка, как дым.
Ведь я и сам не слишком хорош,
Раз не ушел отсель молодым.
Нет конца дешевому хмелю,
На уловки горазда пьянь,
Пусть ангина третью неделю
Как крючками дерет гортань.
За окошком вороны чертят
Муть белесую вкось крылом,
И пропойцы вопят, как черти,
Свесив головы над столом.
У кого-то был день рожденья -
С той поры мы неделю пьем,
И надрывное возбужденье
Заменяется забытьем.
Всё привычно в этой квартире,
Так зачем торопить уход?
Пусть хоть все меня ждут в том мире, -
Важно то, что одна не ждет.
Иссякают деньги - и снова
Возникают незнамо как,
И скрежещет жизни основа,
Пережженная водкой в шлак.
Всё, что в сердце мной бережется,
Образ твой, что досель не стерт, -
Всё в веселом аду сожжется,
Где и сам я - веселый черт.
И пускай мне глаза изгложет
Этот ранний бескровный хмель, -
В мир, который ты создал, Боже,
Я не в силах выйти отсель.
Я от тебя не жду вестей,
Твой облик в памяти сотру.
Я из непрошеных гостей,
Я засиделся на пиру.
Зачем явился я в скупой,
Не знающий пощады мир?
Чтоб повстречаться в нем с тобой,
И это был роскошный пир.
Бескровный день в моем окне
И в трубке голос - словно плеть.
Был пир чужим, и, видно, мне
На нем не стоило хмелеть.
