ПОЭЗА ПРИНЦУ ЛИЛИИ
Пользуясь любезным разрешеньем
Вашим – посещать Ваш дом без Вас,
Мы пришли со скромным подношеньем
Более для слуха, чем для глаз…
Я – поэт, и мне доступны страсти,
Алый притягательный графин:
Разделил его я на две части,-
Я повинен в этом не один…
Ведь моя возлюбленная тоже
Поэтесса, знающая страсть…
Ах, и ей, как мне, вино пригоже!
Ах, и ей его желанна сласть!
За здоровье Принца – Лильевзора
Пили бесподобный “Барбарис”.
В результате: нет у Вас ликера,
Но – одна из ярких импровиз!
Ж. ОФФЕНБАХ
СОНЕТ
Трагические сказки! Их лишь три.
Во всех мечта и колдовство фантазий,
Во всех любовь, во всех душа в экстазе,
И всюду смерть, куда ни посмотри.
О, сказочные звуки, где внутри
Тщета любви и нежность в каждой фразе…
Какая скорбь почти в святом рассказе!
О, Время! Ты глаз Памяти не три:
Пусть сон мотивов сказочно-тревожных,
Мне сердца чуть не рвущих, невозможных
В уловленной возможности своей,
Пусть этот сон всю жизнь мою мне снится,
Дабы иным ему не замениться,-
Сон музыки, которой нет больней!
III. ПОДАРКИ ПО СРЕДСТВАМ
ПОДАРОК ПО СРЕДСТВАМ
Она противостатна мне. Она
Совсем не то, чего ищу я в деве.
Но лишь при ней душе поют деревья
И только с ней мне жизнь моя нужна.
Ей не понять стилистики изыскной
Лианно-обольстительных секстин,
Ни Врубеля внеразумных картин,-
Ей не понять – убоженке мне близкой…
Ее мирок – не космос чувств моих,
А просто – буржуазная улыбка.
Она – моя любимая ошибка,
Сознательно мной вложенная в стих…
Она мила своею простотою,
Душевною опрятностью мила.
Пусть я велик, пускай она мала,
Но я, – признаться ль вам? – ее не стою!..
“МЕДУЗА”
Глаза зеленые с коричневыми искрами.
Смуглянка с бронзовым загаром на щеках.
Идет высокая, смеющаяся искренно,
С вишневым пламенем улыбок на губах.
Такая стройная. Она такая стройная!
Она призывная и емкая. Она
Так создана уже, уж так она устроена,
Что льнуть к огнистому всегда принуждена…
Вся пророкфорена, и вместе с тем не тронута…
О, в этом самчестве ты девность улови!
И как медуза, что присосана к дредноуту,
Пригвождена она трагически к любви…
ПОЭЗА ЧЕРЕЗ ЗАЛИВ
С той стороны Финляндского залива,
Из города-страны озер и скал,
Вы пишете, – и в грезах зреет слива,
Находишь вдруг, чего и не искал…
Капризно расстоянье укоротив,
Десятки верст считая за вершок,
С той стороны, из города напротив,
Вы пишете, что я для Вас – божок!..
Я, Вашему покорствуя желанью,
Слегка коснусь податливой струны,
Послав в ответ “ с той стороны посланью”
Свою поэзу с этой стороны…
СОНЕТ Т
Ваш дом среди заводских пустырей,
От города приморского в трехверстьи,
Ваш дом, куда охотно ездят гости,
Дом широко распахнутых дверей.
Куда попасть, чем выбраться, скорей,
И где поэт в своем заздравном тосте
(Хотя вокруг и злобствовал Борей…)
Приветствовал хозяев, чуждых злости,
Ваш дом, где неизменен тонкий вкус
В литературе, мебели, гравюрах,
Где фея настроенья – в абажурах,
И где не редкость – встречи знатных муз,
Где культ наипрекраснейшей богини,
Ваш дом – оазис в городской пустыне.
Ревель
21 янв. 1921 г.
ФЕЛИССЕ КРУТ
НАДПИСЬ НА “МЕНЕСТРЕЛЕ”
Моя Фелиссочка! Моя красавица!
Тебе, Любимая, мой “Менестрель”.
Всему изыскному должна ты нравиться,
Моя Фелиссочка – моя свирель!
Пускай для грубого ты только “выскочка”,-
Что мне до зтого: ты мне люба!
Моя Таланточка! Моя Фелиссочка!
Моя Исканная! Моя Судьба!
Тебе лишь сладко мне сказать: “Невесточка”,-
Здесь браконенависть – браколюбовь…
О, символ Эстии, ребенок-Эсточка,
С тобою молодость познал я вновь!
РАЗВЕНЧАНИЕ
Да разве это жизнь – в кцартете взоров гневных,
В улыбках, дергаемых болью и тоской,
И в столкновениях, и в стычках ежедневных
Из-за искусства, угнетенного тобой?
Да разве это жизнь – в болоте дрязг житейских,
В заботах мелочных о платье и куске,
В интригах, в сплетнях, в сальностях лакейских
С физиологией гнусней, чем в кабаке?
Да разве это жизнь, достоиная поэта,
Избранника сердец, любимца Божества,
Да разве это жизнь – существованье это?
И если это жизнь, то чем она жива?
Она жива тобой, цветком махровым прозы,
Бескрылой женщиной, от ревности слепой,
Тупою к красоте и к окрыленьям грезы.
Тобой рожденная, она жива тобой!
Она жива тобой, мертвящею поврагой
Природы, лирики, любви и Божества,
Тобой, ничтожною, залившей черной влагой
Мои горячие и мысли, и слова.
Разбитою мечтой, причиной катастрофы
Поэта творчества вовеки ты пребудь.
Ты – бездна мрачная! ты – крест моей Голгофы!
Ты – смерть моя! ты – месть! в тебе сплошная жуть.
Я так тебя любил, как никого на свете!
Я так тебя будил, но не проснулась ты!
Да не пребудешь ты пред Господом в ответе
За поругание невинной красоты!
27 окт. 1919 г.
Toila
IV. ЗЕМЛЕ – ЗЕМНОЕ
ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ
Дорогая ты моя мамочка,
Поправься ради меня,
Ради твоего сына блудного -
Поэта светозарней дня.
Мамочка моя ненаглядная,
Побудь еще немного жива:
Ведь мною еще недосказаны
Все нежные тебе слова.
О, единственно-единственная,
Незаменимая здесь никем!
Перед жизнью твоей драгоценною
Так ничтожно величье поэм.
Пусть ты чуждая всем, ненужная,
Пусть ты лишняя на земле,-
Для меня ты – моя мамочка,
Избави бог видеть тебя на столе…
Боже! Господи! Великий и Милостливый!
Дай пожить ей и смерть отсрочь!
Не отнимай у меня моей матери,-
Не превращай моего дня в ночь…
13 нонбря 1921 г.
10 ч. веч.
Toila
ПОЭЗА К СМЕРТИ
Именем Божьим тебе запрещаю войти
В дом, где Господь повелел жизни жить и цвести,
Именем Божьим тебе запрещаю я, смерть!
Мало ли места тебе на обширной земле -
В стали кинжальной и пушечном емком жерле?
Именем Божьим тебе запрещаю я, смерть!
Эй, проходи, проститутка! не стой у дверей!
Льдяным дыханьем своим дом поэта не грей!
Именем Божьим тебе запрещаю я, смерть!
