Давайте делать паузы в словах, произнося и умолкая снова,
Чтоб лучше отдавалось в головах значенье вышесказанного слова.
Давайте делать паузы в словах.
Давайте делать паузы в пути, смотреть назад внимательно и строго.
Чтобы случайно дважды не пройти одной и той неверною дорогой.
Давайте делать паузы в пути.
Давайте делать просто слушать тишину — мы слишком любим собственные речи,
Ведь из-за них не слышно никому своих друзей на самой близкой встрече,
Давайте делать просто тишину.
И мы увидим в этой тишине, как далеко мы были друг от друга.
Как думали, что мчимся на коне, а сами просто бегали по кругу.
А думали, что мчимся на коне.
Как верили, что главное придет, себя считали кем-то из немногих,
И ждали что-вот вот произойдет счастливый поворот твоей дороги,
Судьбы твоей счастливый поворот.
Но век уже как будто на исходе, и скоро без сомнения пройдет
А снами ничего не происходит, и вряд ли что нибудь произойдет.
Если сто раз с утра все не так,
Если пришла пора сделать шаг,
Если ты одинок — значит настал твой срок,
И ждет за углом перекресток семи дорог.
Там не найти людей, там нет машин.
Есть только семь путей и ты один.
И как повернуть туда, где светит твоя звезда.
Ты выбираешь раз и навсегда…
Перекресток семи дорог, вот и я,
Перекресток семи дорог — жизнь моя,
Пусть загнал я судьбу свою,
Но в каком бы не пел краю,
Все мне кажется, я опять на тебе стою.
Сколько минуло лет, сколько дней.
Я прошагал весь свет, проплыл сто морей.
И вроде все как всегда, вот только одна беда:
Все мне кажется, я на нем сверну в никуда.
Перекресток семи дорог, вот и я,
Перекресток семи дорог — жизнь моя,
Пусть загнал я судьбу свою,
Но в каком бы не пел краю,
Все мне кажется, я опять на тебе стою.
Сколько раз я думал о том,
Какой ты будешь строить дом
Ведь дом всегда таков, каков ты есть.
Их строят в силу ума и души
И, в общем все дома хороши,
Я сам понастроил их столько, что ни счесть.
Был дом у пруда и дом под замком,
И старый дом из трех окон,
И дом, где вечное лето и дом, где зима.
И каждый дом почти без труда
Давался мне, но вот беда
Время рушит старые дома.
И каждый раз, когда рушится дом,
Мы остаемся под дождем,
Каким будет новый — надо спешить,
Но кто нам поможет это решить?
И вот наконец я обрел покой,
Свой новый дом я беру с собой
Он для всех городов и даже дальних стран.
Он сам собой был сделан за миг,
Он очень прост и совсем невелик,
И легко влезает в мой чемодан.
Он там, где я — я все время в нем,
Или он во мне — мой новый дом.
И его менять, ни себя не менять
Но кто нам поможет это понять?
Такое вы видали, ох едва ли,
Стою, не чую под собой земли,
Меня вчера Верблюдом обозвали
И выводы под это подвели.
И это мненье укрепилось выше,
Я бился в двери с криком «Наших бьют»,
Кивали мне, но слушали не слыша,
Поскольку я отныне был верблюд.
Да я Человек, проверьте по фамилии,
Я царь природы, гражданин Земли,
Но стойло мне уже определили
И полмешка колючек принесли.
И понял я, что спорить будет хуже,
Но до того досадно стало мне,
Что плюнул я вдруг как-то по-Верблюжьи
И горб нарисовался на спине.
С тех пор прошли года, а может годы,
Верблюжью вахту смирно я несу,
Спасибо, что на мне не возят воду,
Что не идет Верблюд на колбасу.
И лишь одна надежда в сердце бьется,
Наш век рождает множество идей,
Быть может завтра Человек найдется
И всех Верблюдов превратит в Людей.
Кто бы мне сказал в письме или словом
Отчего печаль присуща коровам
Отчего лежит она в поле не скачет
Отчего мычит она, будто плачет.
А с чего корове той веселиться
И удой плохой и надо телиться
Если кормят их бедняг только сеном
А ежли, что не так — по спине поленом.
И луга зовут, но бежать не стоило
Все равно найдут — за рога и в стойло
Ежли с давних лет коровьи души
Лечит старый дед кнутом пастушьим
Ежли веру в чудо у них убили
Ежли было худо и не любили
Ежли даже кто-то холит и нежит
Так это только тот, кто потом зарежет
Я ее ласкаю и кормлю шоколадкой
А себя терзаю ужасной загадкой
Что вот она моргает и не понимает
Что взгляд ее мне что-то напоминает.
