К. Д. Бальмонту
Ты нашел свой путь к лазури,
Небом радостно вздохнул, —
Ведал громы, видел бури,
В вихрях взвеянных тонул;
Славой солнца опьянялся,
Лунной магией дышал,
Всех пленял и всем пленялся,
С мировой мечтой дрожал;
И дождем с высот небесных,
Алым облаком горев,
В строфах жгучих и чудесных
Ты спадал на новый сев!
Влагу огненную жадно
Пили тысячи семян,
Чтоб весной в парче нарядной
Ликовала даль полян.
Пусть погасло пламя в небе, —
Под землей огонь твой жив:
Светел Рок, завиден Жребий
Тех, кто умер, жизнь разлив!
Беглый блеск прощальных вспышек
Тайно манит, как магнит:
То – твоих лучей излишек
В глубине зарниц горит!
Помню, помню: вечер нежный;
За окном простор безмолвный;
Белой яблони цветы;
Взор твой, милый, неизбежный,
Миги катятся, как волны,
В целом мире– я и ты.
Помню, помню! это было, —
Словно в пропасти глубокой,
Да, пятнадцать лет назад!
Время птицей легкокрылой
Унесло меня далеко—
В новый рай и в новый ад.
Розы, лавры, олеандры,
Лица с черными глазами,
Плеск побед, падений стыд...
Как в видении Кассандры,
Тень Стигийская меж нами,
Окровавлена, стоит.
Нет к прошедшему возврата,
Все в пространстве по орбитам
Мы должны вперед скользить.
Стать чужими – вот расплата
За блаженство: в теле слитом
Сердце с сердцем съединить!
Ты здесь, на ложе ласк неверных,
Обманывающих приближений,
В правдиво-лицемерный миг,
Во мгле, как в пропастях безмерных,
Астральной властью отражений,
Твой облик надо мной возник.
И ты, от близостей отъята,
Уже не здесь впиваешь светы,
Где я еще влачусь за тьмой,
Но помнишь, странные когда-то,
Нас обручившие обеты
И горько слышишь ропот мой.
Твое обиженное тело
Землей и травами прикрыто,
Но здесь,, со мной, твоя любовь;
Смотри ж из темного предела
На все, что в смерти не забыто,
Что, жив, я изживаю вновь.
В блаженной неге униженья
Я оцет пью из груди милой,
Отвесть клинок стыда без сил, —
Прими мой бред – как искупленье:
Им ныне над твоей могилой
Венок из строф я возложил.
Имя твое – из золота,
Маленький, сверкающий слиток,
Под ударом кирки и молота
В ледяном Клондайке открытый.
Имя твое под любовными
Ласками солнца светится,
Но лучи его робки, словно им
Опасно соперничество месяца.
Но я знаю, верю, и ночью оно,
Под лунным поцелуем бесплодным,
Необледнено, неопорочено, —
Пламя во тьме холодной.
Пусть ветер взлетает с полюса,
Пусть пустыня снежная стелется,
Иль иглами жгучими колется,
Смеясь над прохожим, метелица, —
В стране молчанья и .холопа,
Над .белым, над мертвым простором,
Имя твое из золота,
Милое имя– Дора!
Твой детски женственный анализ
Любви, «пронзившей метко» грудь,
Мечте стиха дает, Адалис,
Забытым ветром вновь вздохнуть.
День обмирал, сжигая сосны;
Кричали чайки вдоль воды;
Над лодкой реял сумрак росный;
Двоих, нас метил свет звезды.
Она сгибалась; вечер бросил
Ей детскость на наклоны плеч;
Следил я дрожь их, волю весел
Не смея в мертвой влаге влечь.
Я знал, чей образ ночью этой
Ей бросил «розу на кровать»...
Той тенью, летним днем прогретой,
Как давним сном, дышу опять —
В твоих глазах, неверно-серых,
В изгибе вскрытых узких губ,
В твоих стихах, в твоих размерах,
Чей ритм, – с уступа на уступ.
Шаги судьбы по камням мира, свисты
Стрел Эроса, соль моря – любишь ты.
Я – этой ночью звезд расцвет лучистый,
Тишь этих узких улиц, этот мглистый
Бред темноты.
Ты в каждом знаке – ищешь символ сути,
Ведешь мечту сквозь тени к вечным снам.—
Мне все сказалось, в играх лунной ртути;
За смысл миров, – того, что есть в минуте,
Я не отдам.
В отвесах стен ты знаешь облик Рима,
В полетах ветра дум нездешних струй.—
Я жадно в стих ловлю лишь то, что зримо:
Миг, сладкий миг, как сон бегущий мимо, —
Твой поцелуй.
