И если скалы тверды в очертаньях
И гребни их не обратятся в щели —
Ей нет других путей, придет сюда!
Уж вот четыре раза с ней встречаюсь…
Блаженные меня все избегают,
Шарахаются в сторону, завидев!
А эта нет! Да, что-то есть такое
Необычайное, что в ней сказалось.
Сквозь облик призрачный в ней плоть я чую,
Есть сущность в ней, и сущность та — печаль!
А я — я князь печали! Мы сродни!
И если так случится, что она
Во мне приметит райское величье,
Она найдет в нас общую черту!
Ведь дочери людские, так бывало,
Сходились с ангелами, а она —
От человечества, она — слеза!
Да, да! Вперед! Дам пищу злоязычью.
Из-за скалы показывается Элоа. Сатана останавливает ее знаком руки.
Постой, скажи! Каким особым правом
Владеешь ты, чтоб выдержать мой взгляд?
Тебе не страшно длинные ресницы
Прелестных глаз и брови опалить)
Лазурный блеск твоих роскошных крыльев,
Он пострадает в отблеске багровом,
Так ярко окаймляющем меня?
Скажи, зачем ты здесь и не ко мне ли?
Элоа
В тот миг, как увидала я свет божий,
Скатилась я на саван гробовой;
Светил мне в сердце светоч погребальный,
И звук рыданья был мне пеленой!
С тех самых пор неясное влеченье
Меня манит к тоскующей земле,-
И ты, князь мрака, мне совсем не страшен,
Я родилась в тоске души; во мгле…
Сатана
Прелестнейшая речь в устах прелестных,
И, слушай я ее, — добрее б стал!
Что ты меня не избегала — знаю…
Но не подослана ль ко мне, — скажи?
Элоа
Нет! Мне пути никто не указует,
К тебе сама я избрала свой путь,
Я вольной волей встретиться хотела,
И встречу вновь тебя когда-нибудь.
Сатана
Oгo! Такая мысль большая новость!
Но я свободен, мне запретов нет,
Тогда как ты в живом кольце запретов.
Я твоего желанья не пойму!
Или еще я мало доказал
Упорства своего непоборимость!
Поступок твой безумно смел, Элоа!
Придется отвечать эпитимьею…
Уж там, клянусь, известна встреча наша!
Нетопыри и совы полетели
С доносами! Поверь, мне жаль тебя!
Мой однолеток, бог…
Элоа
Остановись!
Мне жаль тебя, — ты, кажется, сказал?
Ты хорошо сказал и помни…
(Исчезает.)
Сатана
Где ты?
Но нет ee! Лишь эхо раскатилось,
И дряблые тела комет бродячих
Испуганно попрятались в пространства.
Она права: я пожалел ee!
Исчезла, как и я могу исчезнуть!
Мне не найти ее… Не хватит сил!
Сатана, глядя ей вслед, заволакивается туманом.
3
Яркий солнечный день. Монастырь в развалинах.
Заброшенное кладбище. Элоа бродит между могил.
Элоа
Зачем господь в предвиденьи великом
Мне, дочери мгновенья, дал бессмертье?
Зачем между служительниц своих
Быть повелел и мне — рожденной грустью)
Зачем дал женский облик мне) Кому
Не знающий улыбки лик мой нужен?
Зачем, любя творца всем существом,
Близ князя мрака — я вполне спокойна?
В вопросах этих вовсе не сомненье —
Исканье богом избранных путей…
(Оглядывает кладбище.)
Забытый монастырь! Мне говорили,
Что тут являлся часто Сатана,
Увлек монахов, обезлюдил кельи;
И колокол молчит, и службы нет…
Раздается звон колокола. Сатана входит
в виде капуцина, с кропилом в руке.
Сатана
Вы, покойники уснувшие,
В неизвестном потонувшие,
Что вы к солнцу не выходите?
Солнца теплым не находите?
Наши грешные моления
Приближают час спасения…
Хорошо в земле сырой:
В ней покой, всегда покой…
Я хожу, вас поминаю,
Ваши кости окропляю
Освященною водой,
Взятой от мощей святой!
Ты сочись, вода, сочись,
Ты к костям их проберись
И глубоко под землей
Упокой их, упокой…
(Окропляет.)
Гром землетрясений,
Крики преступлений,
Мощный гул сражений,
Залетев сюда,-
Да не пробуждают
Тех, что почивают,
Ложно не вещают
Страшного суда.
Но по минованьи
Тяжкого призванья
Мертвого молчанья,
Чуть вставать велят —
Из ростков сокрытых,
От греха омытых
И Христом привитых,
Глянет божий сад…
(Окропляет.)
Ранней осени предвестники,
Стали лилии цвести!
Где-то божьи благовестники?
В мире их не обрести!..
Много злого совершается,
И не дремлет враг людской…
Спящий здесь да не пугается:
Я кроплю святой водой.
(Окропляет.)
Элоа
Хорошим делом занят ты, старик!
Колокол замолкает.
Сатана
Небесный ангел! Или дух земной
Ты, удостоивший меня вопросом?..
Скажи же мне: которым из имен
Тебя мне величать, мой гость блаженный?
Как настоятелю о виденном сказать?
Элоа
Элоа я.
Сатана
Ты дочь слезы Христовой!
На тело друга уронил Христос
Свою слезу — печаль души господней,
И стала ангелом та чистая слеза!
И это ты? И на закате дней
Тебя сподобился я, грешный, видеть?!
Элоа
Скажи: я думала, что монастырской
Здесь службы нет? Упразднена обитель
За старый грех, а между тем звонили,
И вот тебя за добрым делом вижу?
Сатана
Мы здесь чужие! Очень издалека!
Родная нам обитель погорела,
И мы искали новой. Отовсюду
Нас гнали, мы пришли тогда сюда,
Проведав о монастыре пустевшем,
И, с чистою надеждой на творца,
Свой страх превозмогли и поселились,
И нас хранит господь! Но разве ты
Не знала, что не чисто это место?
