Дивьи жены внушают нам страх.
Почему?
Вспоминаем ли саван при виде их белых рубах?
Пробуждает ли белый тот цвет в нашем сердце
безвестную тьму?
Или людям встречать неуютно
В тенистых лесах
Не людей?
Человек с человеком, как с птицею птица, мелькают
попутно,
Все удобно, знакомо, хоть встреть я разбойника
между ветвей,
Знаю, как поступить:
Я слабей – быть убитым, сильнее – убить,
Или что-нибудь, как-нибудь, ну, уж я знаю, как
быть.
Тут принять нам возможно решенье.
А вот как поступить, если встретишь ты дивью
жену?
Чуть посмотришь на белое это виденье,
Вдруг тебя, непредвиденно, клонит ко сну,
И впадаешь в забвенье.
Ты заснул. Просыпаешься – лес уж другой
На могилах неведомых ветлы верхушками машут,
Словно старой седою иссохшей рукой, —
Убеги, мол, скорей, убеги, убеги. Но видения белые
пляшут.
И лучиной зажженною светят они,
И приходят, уходят, и бродят огни.
Убежать невозможно
Дивьи жены сковали, хотя и не клали цепей
Сердце бьется тревожно.
Разорвется пожалуй. Беги, убеги поскорей.
Убежать невозможно
Превратишься в березу, в траву, в можжевельник,
в сосну.
Если вовремя ты заговор против них
не вспомянешь,
Так в лесу, меж лесными, в лесной западне
и застрянешь.
Не смотри, проходя меж деревьев, на дивью жену!