Ест гусеница плоть листка,
 Ест сердце матери тоска.
  1 Когда Бессмертный Муж лег спать,
 Меня под мандрагорой Мать
 Нашла и спрятала в слепой
 Покров, что стал мне скорлупой.
 Змей, умствуя, будил в нас тягу
 К добру и злу, к порокам, к благу.
  2О, зависть к самому себе,
  3Дурь волн — с хандрой Земли в борьбе!
  4Гол на ветру и слеп — в огне.
  5Страх, стыд! Копье и щит — при мне…
 Две умствующих половины, —
 Стою, разъятый, двуединый,
 Как сумрачный гермафродит.
 Добра и зла здесь корень скрыт.
 Над нами круговертью грозной —
 Меч огненный и вихрь морозный.
 Я рву завесу мертвецов,
  6Ломаю ледяной покров,
 Мирскую скорлупу, обитель,
 Где возлежит в гробу Спаситель.
 Входящий в этот склеп вселенский,
 Найдет наряд мужской иль женский —
 Приятный: двух полов одежды —
 Не саван для смеживших вежды!
  7Кто — жив, кто умер, кто убит,
 Кто спасся бегством, кто лежит.
  8Мой сын! Тщеславье и проклятье
 Двух призраков — твое зачатье.
 Ты мне отмщаешь, в свой черед,
 Как я учил тебя, мой плод!
  9Сквозь полночи зенит я лез
 Под сень луны, с ночных небес
  10 В пучину Времени срываясь;
 Седым невеждой оставаясь,
  11 Холодный, благостный, — отсек
 В подлунной крылья всем навек;
  12Замкнул, как в ледяных гробницах,
 Отца и сыновей в темницах.
  13Но, Вечного увидя Мужа,
 Его Бессмертье обнаружа,
  14Замыслил я в ночную тень
 Уйти, чтоб завершить свой день.
  15Дверь Смерти я нашел открытой,
 И червь прядет в земле разрытой.
  16О мать, мне дом — твоя утроба!
 Жена, сестра и дочь — у гроба,
 Над паутиной жизни, вам без слов
 Рыдать и в сны вплетать борьбу полов.