Привык уж Бог к волнам угроз, что в исступленьи
Бьют каждый день о брег им недоступных стран.
Как мясом и вином упитанный тиран,
Он сладко спит под шум тех яростных хулений.
Должно быть, музыкой пленительной полны
Для них стон узников и крики жертв несчастных,
Коль мало для небес тех звуков сладострастных,
И кровью истекать поныне мы должны.
Ты Гефсиманский Сад воспомни, о Спаситель,
И час, когда взывал Ты в простоте своей
К Тому, Кто тешил слух ударами гвоздей,
Которые вбивал в ладони Твой мучитель.
Когда оплеван был небесный образ Твой
Тупою солдатней и кухонною чернью,
Когда почувствовал укол жестоких терний
Твой череп, в этот миг вместивший род людской;
Когда вытягивал, средь бешеных мучений,
Вес тела кисти рук, и медленно текла,
Сливаясь с потом, кровь вдоль бледного чела,
И плоть Твоя живой соделалась мишенью, —
Ты вспомнил ли тогда о блеске дивных дней,
Когда назначил Бог Тебе царем явиться,
И шествовал в толпе на белой Ты ослице
Тропою из цветов и пальмовых ветвей;
Когда, исполненный надежд и веры смелой,
Ты яро бичевал, из храма их гоня,
Презренных торгашей? — Вошло ль, острей копья,
Раскаянье тогда в Твое святое тело?
— Я мир, где во вражде деянья и мечта,
Покину без труда, презреньем насыщенный,
Пусть я, поднявши меч, паду, мечом сраженный!
Был прав Апостол Петр, отрекшись от Христа!
Род Авелев, живи ты в славе.
Бог улыбается тебе.
Род Каинов, ютись в канаве.
Никто не вспомнит о рабе.
Род Авелев, твоим моленьям
Охотно внемлет Серафим.
Род Каинов, когда ж мученьям
Конец увидишь ты своим?
Род Авелев, твой скот не знает
Волков, и зреет твой овес.
Род Каинов, кишки взвывают
Твои от голода, как пес.
Род Авелев, согрей утробу
Огнем родного очага.
Род Каинов, узнаешь злобу
Зимы и хладные снега!
Род Авелев, плодись обильно.
Твоя казна родит детей.
Род Каинов, страшись всесильной
Мечты и пламенных затей.
Род Авелев, тебе питаться
И размножаться, как клопам.
Род Каинов, тебе скитаться
С семьей по девственным тропам.
О ты, всех Ангелов затмивший красотою,
Молитв лишенный Бог, обманутый судьбою!
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
О Князь изгнания, чей горестен удел,
Кто победителя признать не захотел,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
О Царь всеведущий, кому подвластны тени,
Целитель опытный глухих людских томлений,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
Кто прокаженному и париям земли
О Рае говорит уроками любви,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
О ты, Надежду — дочь безумную — родивший
От Смерти, на груди твоей не раз почившей,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
О ты, кто узнику спокойный взор дает,
Смущающий на казнь собравшийся народ,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
О ты, кто ведает, в каких местах заветных
Ревнивый Бог сокрыл клад камней самоцветных,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
Чей видит светлый глаз подвалов тайных ряд,
Где медь и золото зарытые горят,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
О ты, скрывающий обрыв своею дланью
От глаз лунатика, на скользких крышах зданий,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
Дарящий пьяницу упругостью костей,
Когда он весь помят подковами коней,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
О ты, кто подарил селитру нам и серу,
Чтоб смесью их прервать страданья жизни серой,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
Ты, ставящий клеймо, рукою палача,
На лбу жестокого, тупого богача,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
Ты, кто зажег в очах и сердце дев презренных
Мечту о бедности и ранах вожделенных,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
О посох беглецов, лампада в час ночной
И заговорщиков поверенный немой,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
Отец приемный тех, кого, за грех карая,
Суровый Бог Отец лишил земного рая,
О Сатана, избавь меня от долгой муки!
