Через год стало известно, что король попал в плен к своему злейшему врагу — эрцгерцогу Леопольду Австрийскому, затем передан германскому императору Генриху, еще одному врагу Ричарда.
Английский король был отпущен спустя какое-то время — за огромный выкуп.
Во время пребывания в плену Ричард написал несколько стихотворений, одно из которых — «Кансона» — дошло до наших дней.
Несмотря на то что Ричард Плантагенет был английским королем, английского языка он почти не знал, родным его языком был французский.
Из еврейской поэзии (идиш)
Гирш Глик
Гимн еврейских партизан
Не тверди, что мы идем в последний путь,
Облака накрыли нас — о том забудь.
Барабан призывно бьет,
А мы с тобой идем вперед,
В бой святой, желанный бой
Идем с тобой.
Бросим осень и уйдем в снега зимы.
Снежным полем здесь пойдем в сраженье мы.
Белые снега теперь
И наша кровь окрасит — верь:
Не сгорят отвага, честь,
И наша месть!
И рассвет прогонит прочь вчерашний день.
И в ночи растает враг, как будто тень.
Если утро не придет,
Так с песней мы пойдем вперед —
Сыновей мы призовем
На штурм и слом!
В ней не птичий крик звучит — снарядов свист.
Запиши ее — огнем вдруг вспыхнет лист.
Свет очертит нашу роль,
Ведь мы несем святую боль.
Наша песня поведет
Других вперед.
Не тверди, что мы идем в последний путь,
Облака накрыли нас — о том забудь.
Барабан призывно бьет,
А мы с тобой идем вперед,
В бой святой, желанный бой
Идем с тобой.
1943
Марк Варшавский
Жалобы мельника
Проходят годы — пшено да просо,
А я опять мелю зерно.
Минуты льются, стучат колеса...
А мне как будто все равно.
А надо мною грачи смеются,
Судьба глумится — я мелю.
Стучат колеса, минуты льются...
Не знаю сам, о чем молю.
В местечке нашем, за желтым плесом,
Я стал изгоем уж давно.
Минуты льются, стучат колеса...
В стакане — годы, не вино.
И как дожить мне, чтоб не согнуться?
Ведь нет хозяйки, нет детей.
Стучат колеса, минуты льются...
Вернуть бы жребий поскорей!
И что же дальше, волна белеса?
И сердце давит, и висок.
Минуты льются, стучат колеса...
Остановились.
Всё, дружок!
* * *
Жарко в комнате печь натоплена
И свеча горит.
А учитель всё учит грамоте,
Детям говорит:
«Повторяйте же, мои милые,
Да не хмурьте бровь,
Нашу азбуку, эти славные
Буквы вновь и вновь.
Повторяйте их с прилежанием —
Я вам напишу, —
С прилежанием и желанием —
Вас я попрошу.
Повторяйте же, дети милые,
Разогрейте кровь,
Нашу азбуку, эти славные
Буквы вновь и вновь.
Пусть же Тора вам свой подарит свет
И укажет путь.
Если ты — еврей, то Писания
Мудрость не забудь.
Повторяйте же, дети милые,
Разогрейте кровь,
Нашу азбуку, эти славные
Буквы вновь и вновь.
Вот года пройдут, ты состаришься,
Может быть, поймешь.
Эти теплые дни учения
Больше не вернешь.
Вы запомните, мои милые,
Вечную любовь:
Нашу азбуку, эти славные
Буквы вновь и вновь.
Коль душа болит, коли шаг ослаб,
Коль слаба рука —
Возвратит тебе силы нужные
Чудо-азбука...
Так храните же, мои милые,
Вечную любовь:
Нашу азбуку, эти славные
Буквы вновь и вновь».
