Вброд перешли через речку.
Глядь, на горе верховые.
Мчались навстречу им наши
Всадники передовые.
Тот, что на лошади белой,
Воинов наших заметил.
Были с ним рядом другие,
Сыщешь ли лучших на свете!
"Это Ираклия лошадь!.. —
Каждый узнал его воин.
Богом, клянемся, он самый,
Царь наш, Ираклий достойный!"
Вскачь понеслись наши кони,
Мой тоже стал горячиться;
Сразу его обуз дал я,
Мчавшегося, будто птица.
В жизни царя я не видел,
Если б увидел, смутился,
Замерло б слово привета,
Вот я и не торопился.
Двинулся царь вместе с свитой,
К нам напрямик направляясь.
Мы подошли к нему строем,
Гор до оружьем бряцая.
Крикнули пшавы, хевсуры,
Гудамакарцы, мохевцы.
"Ждут приказаний картвелы,
Родине преданы сердцем…
Пусть благоденствует царь наш,
Радость народа умножит,
Пусть за ним следует всюду
Благословение божье!"
Я, словно перепел в ниве,
Прячусь, куда ж мне деваться,
Чтобы осанкою царской
Издали полюбоваться.
Царь улыбался прибывшим
Доброй улыбкою брата,
Спрашивал, как поживают,
Тех, что росли с ним когда-то,
Тех, что состарились в битвах,
Юности силы истратив,
Тех, что пришли добровольно
С вражьей померяться ратью.
Богатырем восседавшим
Был из них каждый, казалось,
Смотришь, не море ль бушует?
Груди их крепкие скалы.
Царь на коне красовался,
Сверху смотрел на долины.
Лик его строгий и хмурый
Ликом казался орлиным.
А на плечах его царских
Грузии всей обаянье,
Будто на высях Эльбруса
Лунного света сиянье.
Был он в одежде достойной,
Меч был отточен, как надо,
Если разил он, то каждый
Видел я замертво падал.
