Тебе остается — всего-то не забывать,
коли связался с нею, о паре вещей:
она открывает пути,
она поджидает в конце всех путей.
Но об этом не стоит
задумываться, не стоит, ибо
она — такова
и таков — ты.
Просто не надо упоминать ее имя.
Она любит тебя, по-своему: любит.
И ты ее любишь, по-своему.
Что до имен… Назови свою бабу коровой — и всё,
твоя песенка спета, так что говорить о богине?
Покуда ты жив (ты ведь хочешь пожить?),
будь почтителен, называй ее
тысячей прозвищ: незабудкой волоокой,
маргариткой собачьего взгляда,
цветком золотым, белой лилией, лилией благоуханной,
хризантемой цветущей,
чем угодно, но главное — не произноси ее имя,
имя волоокой богини,
что начинается с Г,
а потом идут Е, Р и в конце — А,
— понятно, о ком я?
О той, что снисходит под покровом
Ночи Солнцестоянья, в сопровождении Звездного Пса
(его кличут Сириус), пса — охранника и убийцы,
о той, в чьей власти время начала и время конца:
снисходит — и расцветают цветы
и цветут, умирая, чтобы семенем
стать, бросить плод свой на ветер, и снова взойти, —
так примни же ковер маргариток. Но помни о псине;
его зовут Черным Псом:
если глянет он на тебя
желтым косящим глазом,
глянет, поверх плеча твоего
— жизнь твоя и всё вокруг
рассыплется черной горячей золою.
