ИНГРИД И МОЛОДЕЖЬ
На улицах светлого города
Со свитою и с королем
И просто, и вместе с тем гордо,
Встречается Ингрид пешком.
И с нею друзья неизменные -
Курсистки, студенты, военные.
Всем очень легко, очень весело,
Смущенье навеки исчезло,
Идет под бряцание шпор
Свободный и вежливый спор;
Но в тоне Ее Светозарности
Не слышно у них фамильярности.
Бывают на выставках, в опере,
То все отправляются к кобре
И кормят ручную змею,
Сливаясь в большую семью.
И губы искусаны до крови
В каком-нибудь кинематографе.
А то на вечерках студенчества
Царица впадала в младенчество,
Принявши ребяческий вид,
Шалит, неунятно шалит!
Тогда берегись философия:
Ты всех приведешь к катастрофе…
Заходит ко всем она запросто.
Пьет чай, помогает всем часто,
Готовая снять с себя брошь,-
И ценит ее молодежь.
Пред царскою кофточкой ситцевой
Трепещет одна лишь полиция!..
1916. Сентябрь
Им. Бельск
ЛЮБОПЫТСТВО ЭКЛЕРЕЗИТЫ
– Мама, милая мамочка,
Скоро ль будет война?
– Что с тобой, моя девочка?
Может быть, ты больна?
– Все соседи сражаются,
Не воюем лишь мы.
– Но у нас, слава господу,
Все здоровы умы.
– Почему нас не трогают?
Не пленят почему?
– Потому что Миррэлия
Не видна никому…
– Почему ж наша родина
Никому не видна?
– Потому что вселенная
Нам с тобой не нужна…
– Мама, милая мамочка,
Плачет сердце мое…
– Различай, моя девочка,
От чужого свое…
– Ну, а что окружает нас?
Кто ближайший сосед?
– Кроме звезд и Миррэлии
Ничего в мире нет!
l916. 19 сентября
Им. Бельск
СЕКСТИНА МУДРОЙ КОРОЛЕВЫ (III)
Не вовлечет никто меня в войну:
Моя страна для радости народа.
Я свято чту и свет и тишину.
Мой лучший друг – страны моей свобода.
И в красный цвет зеленую весну
Не превращу, любя тебя, природа.
Ответь же мне, любимая природа,
Ты слышала ль про красную войну?
И разве ты отдашь свою весну,
Сотканую для радости народа,
Рабыне смерти, ты, чей герб – свобода
И в красную войдешь ли тишину.
Я не устану славить тишину,
Не смерти тишину, – твою, природа,-
Спокойной жизни! Гордая свобода
Моей страны пускай клеймит войну
И пусть сердца свободного народа
Впивают жизнь – цветущую весну.
Прочувствовать и оберечь весну,
Ее полей святую тишину -
Счастливый долг счастливого народа.
Ему за то признательна природа,
Клеймящая позорную войну,
И бережет такой народ свобода.
Прекрасная и мудрая свобода!
Быть может, ты взлелеяла весну?
Быть может, ты впустила тишину?
Быть может, ты отторгнула войну?
И не тобой ли, дивная природа
Дарована для доброго народа?
Для многолетья доброго народа,
Для управленья твоего, свобода,
Для процветанья твоего, природа,
Я, королева, воспою весну,
Ее сирень и блеск, и тишину,
И свой народ не вовлеку в войну!
1916. Август
Им. Бельск
II. ПОВРАГА
ПОВРАГА
У вдавленного в лес оврага,
Стремясь всем головы вскружить,
Живет неведная поврага,
Живет, чтобы живя, вражить.
То шлет автомобильной шине
Пустобутыльное стекло,
То ночь, подвластную вражине,
Нажить снежино наголо.
То заблуждает сердце девье
И – заблужденная – блудит.
То валит вялые деревья,
И – ворожбовая – вражит…
Сраженная вражиней Драга
Вздорожала дрогло в дряблой мгле…
Пока бежит, вража, поврага,
Не будет дружно на земле…
1916. Январь
Петроград
18 ФЕВРАЛЯ 1915 ГОДА
Девятьсот пятнадцатого года
Восемнадцатого февраля
Днем была пригожая погода,
К вечеру овьюжилась земля.
Я сидел в ликеровой истоме,
И была истома так пошла…
Ты вошла, как женщина, в мой номер,
Как виденье, в душу мне вошла…
Тихий стук, и вот – я знаю, знаю,
Кто войдет! – входи же поскорей!
Жду, зову, люблю и принимаю!
О, мечта в раскрытии дверей!..
О, Любовь! Тебе моя свобода
И тебе величье короля
С восемнадцатого февраля
Девятьсот пятнадцатого года!..
1916. Февраль
Москва
О, ГОРЕ СЕРДЦУ!
Ты вся на море! ты вся на юге! и даже южно
Глаза сияют. Ты вся чужая. Ты вся – полет.
О, горе сердцу! – мы неразлучны с тобою год.
Как это странно! как это больно! и как ненужно!
Ты побледнела, ты исхудала: в изнеможеньи
Ты вся на море, ты вся на юге! ты вся вдали.
О, горе сердцу! – мы год, как хворост, шутя, сожгли,
И расстаемся: я – с нежной скорбью, ты -
в раздраженьи.
Ты осудила меня за мягкость и за сердечность,-
За состраданье к той неудачной, забытой мной,-
О, горе сердцу! – кого я наспех назвал родной…
Но кто виною? – Моя неровность! моя беспечность.
Моя порывность! моя беспечность! да, вы виною,
Как ты, о юность, ты, опьяненность! ты, звон в крови!
И жажда женской чаруйной ласки! И зов любви!
О, горе сердцу! – ведь так смеялись весна весною…
Сирень сиренью… И с новым маем, и с новой листью
Все весенело; сверкало, пело в душе опять.
Я верил в счастье, я верил в женщин – четыре, пять,
Семь и двенадцать встречая весен, весь -
бескорыстье.
О, бескорыстье весенней веры в такую встречу,
Чтоб расставаться не надо было, – в тебе ль не зло?
О, горе сердцу! – двенадцать женщин судьбой
смело!
Я так растерян, я так измучен, так искалечен.
Но боль за болью и за утратой еще утрата:
Тебя теряю, свою волшебку, свою мечту…
Ты вся на море, ты вся на юге, вся на лету…
О, горе сердцу! И за ошибки ему расплата…
17 февраля l916
Петроград
ПОЭЗА СТРАННОСТЕЙ ЖИЗНИ
Встречаются, чтобы разлучаться…
Влюбляются, чтобы разлюбить…
Мне хочется расхохотаться
И разрыдаться – и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы…
Мечтают, чтоб клянуть мечты…
О, скорбь тому, кому понятны
Все наслаждения Тщеты!..
В деревне хочется столицы…
В столице хочется глуши…
И всюду человечьи лица
Без человеческой души…
Как часто красота уродна,
И есть в уродстве красота…
Как часто низость благородна,
И злы невинные уста.
Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?!.
1916. Февраль
Москва
