Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 176
Прелестное дитя подняло маленькую руку и указало на пах Таиты.
– Все возможно, Таита, если ты поверишь в меня.
Неожиданно Таита ощутил в паху мощные перемены. Он не понимал, что с ним происходит, – но вдруг осознал: то, что происходило с призрачным юношей, теперь отражается в его теле. Он ощутил тяжесть своего могучего фаллоса. Когда он смотрел, как фаллос затвердевает и распрямляется, словно тетива боевого лука, ему казалось, что нервы его натянуты как струны и вот-вот лопнут. Он видел, как гениталии юноши, набухшие кровью, багровеют, и это отозвалось в каждой клеточке его тела. После обильной эякуляции Таите показалось, что и его обожгло этой горячей струей. Спина его невольно изогнулась, губы судорожно растянулись, когда он изо всех сил стиснул зубы. Хриплый крик вырвался из горла Таиты. Все его тело дергалось и дрожало, как у парализованного, потом он тяжело опустился на траву, дыша так, словно пробежал целую лигу. Силы его иссякли.
– Неужели ты забыл? Неужели подавил воспоминания о вершине физического наслаждения? То, что ты испытал, лишь песчинка по сравнению с горой, которую я могу дать тебе, – сказал ребенок и подбежал к краю каменного уступа. Остановившись там, он в последний раз взглянул на Таиту. – Подумай, Таита. Все это твое, если протянешь мне руку.
И с этими словами нырнул.
Таита видел, как бледное тело исчезло в глубине. Но сам смог набраться сил и встать с травы, лишь когда солнце прошло половину своего пути по небу.
Таита вернулся в лечебницу только под вечер. Мерен сидел на матраце в затемненном помещении вместе с лекарским помощником. Он очень обрадовался возвращению Таиты, и маг устыдился, что так надолго оставил его наедине с темнотой и мучительными сомнениями, которые наверняка его одолевают.
– Пока тебя не было, опять приходила женщина, – воскликнул Мерен. – Сказала, что завтра окончательно снимет повязки. Жду не дождусь.
После пережитого за день Таиту так переполняли впечатления, что он понимал: заснуть он не сможет. После ужина он спросил лекарского помощника, сможет ли тот принести лютню.
– Доктор Джибба играет на лютне, – ответил помощник. – Передать ему твою просьбу?
Он вышел и немного погодя вернулся с инструментом. Когда-то голос Таиты приносил радость всем, кто слышал его пение; он и по сей день оставался мелодичным и сильным. Таита пел до тех пор, пока голова Мерена не опустилась на грудь; Мерен уснул. Но Таита продолжал негромко перебирать струны и вскоре понял, что это мелодия, которую наигрывал на свирели дьяволенок. Тогда он отложил лютню.
Улегшись на матрац у противоположной от Мерена стены, он попробовал уснуть, но не смог. В темноте мысли его метались, как дикие кони, которых невозможно обуздать. Картины и ощущения, помещенные в сознание чертенком, вернулись, такие яркие, что маг не мог от них избавиться. Он взял плащ, вышел из комнаты и по лужайке, омытой лунным светом, прошел на берег озера. На щеках он чувствовал холод, но это были его слезы, а не чье-то чуждое присутствие.
«Таита, который не мужчина и не женщина». Он повторил насмешку чертенка и вытер глаза полой шерстяного плаща. «Неужели я заключен в этом искалеченном теле навсегда? – думал он. – Соблазн Эос тяжелей любой физической муки. Гор, Исида и Осирис, дайте мне силу не поддаться ему».
– Сегодня нам не понадобятся помощники, – сказала Ханна, склоняясь к Мерену и уменьшая огонь маленького масляного светильника – единственного источника света в комнате. – Больше мы не причиним тебе боли. Напротив, мы надеемся вознаградить тебя за страдания. – Она пододвинула лампу. Та мягко освещала перевязанную голову Мерета. – Ты готов, доктор Джибба? – Джибба держал голову Мерена. Ханна развязала узел и сняла повязку. Потом протянула лампу Таите. – Пожалуйста, направляй свет ему в глаз.
Таита держал за язычком пламени полированный серебряный диск, направляя луч на лицо Мерена. Ханна наклонилась, рассматривая швы, закрывавшие глаз.
– Хорошо, – сказала она, довольная. – Не вижу никаких отклонений в излечении. Думаю, можно удалить швы. Пожалуйста, держи свет лампу ровно.
Она перерезала нити и щипцами извлекла их из отверстий. Веки были склеены засохшей слизью и кровью. Ханна осторожно промыла их лоскутом, который окунула в теплую ароматную жидкость.
– Пожалуйста, полководец Камбизес, попытайся открыть глаз, – сказала она.
Веки дрогнули и раскрылись. Таита почувствовал, как часто и громко забилось его сердце: глазница больше не была пуста.
– Во имя святой троицы Осириса, Исиды и Гора, – прошептал Таита, – ты вырастила ему образцовый новый глаз! Он само совершенство!
– До совершенства еще далеко, – поправила Ханна. – Он вырос едва наполовину и гораздо меньше второго. Зрачок мутный. – Она взяла у Джиббы серебряный диск и направила луч прямо в незрелый глаз. – С другой стороны, посмотрите, как сокращается зрачок. Он уже начал правильно работать. – Она прикрыла тампонами здоровый глаз Мерена. – Опиши, что ты видишь, воин.
– Яркий свет, – ответил он.
Ханна провела перед его лицом ладонью с растопыренными пальцами.
– А сейчас?
– Тень, – с сомнением сказал Мерен, но потом более уверенно добавил: – Нет, подожди! Я вижу пальцы. Очертания пяти пальцев.
Таита в первый раз увидел улыбку Ханны; в желтом свете лампы женщина неожиданно показалась молодой и нежной.
– Нет, добрый Мерен, – сказал Таита. – Сегодня ты видел не просто пять пальцев. Ты видел чудо.
– Я должна перевязать глаз. – Ханна снова стала резкой и деловитой. – Пройдет немало дней, прежде чем он сможет выдерживать дневной свет.
Образ чертенка из грота преследовал Таиту. С каждым днем его все сильнее притягивал сад и то, что могло ждать его у потаенного пруда. Он понимал, что это стремление не его собственное и исходит непосредственно от Эос.
«Ступив на ее территорию, я бессилен. Здесь у нее все преимущества. Она большая черная кошка, а я мышь», – думал он.
Но внутренний голос возражал:
«Что с того, Таита? Разве ты пришел в Джарри не для того, чтобы сразиться с ней? Что с твоим благородным замыслом? Теперь, отыскав ее, ты хочешь трусливо ускользнуть?»
