Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Борн Георг Фюльборн

Но и маркиза втайне торжествовала. Она была убеждена, что на этот раз ей удастся взять над герцогом верх и доказать королю, что его приближенный исполнен вероломства и коварства, что ему опасно доверять.

Чаепитие шло за большим овальным столом. В изящных чашках китайского фарфора дымился ароматный напиток. Рядом с герцогом восседал граф д'Аржансон. Тут же находились аббат Берни, министр Маньоль и другие вельможи. Маркиза Помпадур сидела напротив короля.

— Я чрезвычайно рад, дорогая маркиза, что вижу вас в добром здравии, — говорил король. — Мне передавали, что в Лувре у вас случился некий припадок.

— О, ваше величество, неужели вам доносят о таких пустяках? — с улыбкой ответила маркиза. Улыбка эта говорила всем присутствующим, что она что?то замышляет. — Вам сказали совершенную правду. Но это был всего только небольшой обморок, какие бывают у чувствительных женщин.

— Говорили, что на вас пагубно подействовало нечто увиденное, — продолжал король.

— Совершенно верно, ваше величество. И, разумеется, я не в состоянии ничего скрыть от вас. А потому, если позволите, я открою вам то, что меня столь сильно взволновало и огорчило.

— Позволяю без малейших колебаний, — ответил король. — Вы же знаете, как близко к сердцу я принимаю все ваши огорчения. Кроме того, вы чрезвычайно возбудили мое любопытство.

Герцог Бофор насторожился. Он понял, что сейчас маркиза выложит нечто такое, что будет направлено прямо против него.

Так оно и получилось.

После многозначительной паузы, во время которой маркиза как бы собиралась с мыслями, колеблясь, стоит ли огорчать его величество, она наконец решилась и медленно произнесла с дрожью в голосе:

— Мне бы не хотелось доставлять вашему величеству неприятных минут, но что делать, я сама пережила их и ничего не могу скрыть от моего повелителя… В тот день я получила пренеприятное известие.

— О каком известии вы говорите? — нетерпеливо спросил король.

— Мне его сообщил конвойный лейтенант Тургонель — человек грубый и жестокий…

Маркиза снова выдержала паузу и при этом бросила пронзительный взгляд на герцога Бофора, который невольно вздрогнул. В глазах ее было торжество победительницы.

— Этот самый Тургонель, недавно произведенный в офицерское звание по приказу герцога Бофора, бесчеловечно обращается с преступниками, которых он конвоирует в Баньо. Так вот он сообщил мне нечто такое, что повергло меня в ужас.

Услышав из уст маркизы упоминание имени герцога, король тотчас понял, что вот–вот произойдет столкновение, чего он всегда старался избегать. А потому он поспешно произнес:

— Мы чрезвычайно рады, дражайшая маркиза, что это происшествие лично для вас не повлекло плохих последствий…

И король при этом повернулся к аббату Берни, собираясь, как видно, затеять с ним разговор, который бы увлек общество в сторону от опасной темы.

Но не тут?то было. Маркиза громким голосом объявила:

— Этот Тургонель убил каторжника Марселя Сорбона, якобы потому, что тот оказал ему сопротивление. А на самом деле это было сделано по приказу герцога Бофора. И за этот жестокий поступок герцог приказал произвести убийцу в лейтенанты… Офицеры не желают якшаться с таким, с позволения сказать, товарищем…

— Как? Не может такого быть! — вспылил король. Он понял, что неприятного столкновения не избежать, и решил стать нелицеприятным судией в глазах придворных. — У вас есть доказательства?

— Разумеется, ваше величество. — Маркиза была невозмутима. Она сделала незаметный знак Леону, который ужом выскользнул из зала. — Его засвидетельствует тот, кто получил приказ убить Марселя Сорбона, тот, кто получил за это награду. Я говорю о конвойном лейтенанте Тургонеле. Сейчас он предстанет пред вами, ваше величество.

Король был чрезвычайно расстроен. Как он ни старался избежать такого столкновения, даже он не мог приказать маркизе замолчать.

Тем временем в зал ввели Тургонеля, красного от смущения. Он согнулся в три погибели и замер возле двери. Куда делись его заносчивость и грубость. Он заметно трусил.

— Лейтенант Тургонель! — обратилась к нему маркиза. — Извольте отвечать по совести перед лицом его величества короля. Получили ли вы приказ убить каторжника Марселя Сорбона и кто вам дал такое поручение? Его величество ждет от вас правдивого показания.

Последние слова, казалось, больше всего подействовали на лейтенанта. Он, запинаясь, произнес:

— Светлейший герцог сказал мне… Что не велика важность убить каторжника и всегда можно объявить, что он наказан за сопротивление…

— И он назвал вам при этом имя Марселя Сорбона, не так ли? — не унималась маркиза. — Говорите только правду, этого требует его величество.

— Не помню, госпожа, — промямлил Тургонель. — Вполне может быть…

— Ну что вы такое говорите! — набросилась на него маркиза. — Неужели за такое короткое время вы потеряли память? Ведь в Лувре вы мне говорили, что герцог отдал вам приказ убить Марселя Сорбона!

Тургонель был красен как рак. Он опустил глаза и переминался с ноги на ногу.

— Этого человека подкупили, — наконец выпалил герцог. — По его виду, да и по его словам…

— Довольно! — воскликнул король. Он был в сильном гневе. Чаепитие, столь благостно протекавшее, завершалось скандалом. Он жаждал мира и тишины. — Марсель Сорбон мертв, увы. Мир праху его. Оставим разговор о мертвых. Я не хочу! — И он топнул ногой, что было признаком величайшего неудовольствия. — Ступайте, я не желаю вас видеть.

Тургонель выскочил за дверь, как пробка из бутылки. Но маркиза не унималась. Она решила идти до конца.

— Марсель Сорбон не умер, ваше величество. Тургонель по своему невежеству казнил не того Марселя. В этом этапе был другой каторжник по имени Марсель — Марсель Парон.

Герцог то краснел, то бледнел. Он решил, что маркиза опередила его, и ей удалось доставить в Версаль Марселя Сорбона. А король оживился — все?таки Марсель Сорбон был его сыном. Его сыном от Серафи — сестры герцога. И ему хотелось бы увидеть его.

— Марсель Сорбон был под конвоем доставлен в Баньо, — продолжала маркиза.

— И кто же привез вам это известие? — с живостью спросил король.

— Ах, ваше величество, вся эта история похожа на сказку, — решился наконец высказаться герцог.

— Мушкетер Виктор Делаборд, — не обращая внимания на реплику герцога, невозмутимо продолжала маркиза. — Я отправила его курьером в Тулон, и он возвратился сегодня вечером. Если вашему величеству будет угодно, он предстанет перед вами и доложит о результатах своей поездки.

Герцог понял, что он проиграл. Виконт де Марильяк, на которого он делал ставку, остался где?то позади и не смог исполнить порученную ему миссию чрезвычайной важности.

— Я готов выслушать этого мушкетера, — капризно произнес король. — Меня волнует судьба Марселя Сорбона. Пусть мушкетер предстанет перед нами.

Маркиза снова сделала знак пажу, и он неслышно удалился.

— Наконец?то вашему величеству станет известна истина, — маркиза улыбнулась одними краями губ. — Ради этого я и напрягала свои усилия, мой король.

— Примите мою благодарность, дорогая маркиза, — благосклонно отозвался король. — Я всегда был сторонником правды.

— Если Марсель Сорбон жив, — с торжеством в голосе произнесла маркиза, — если он не пал жертвой вражды или интриг, то он будет в состоянии предстать перед нами и обвинить тех, кто покушался на его жизнь, кто неустанно преследовал его. Я с вполне понятным нетерпением, как и вы, ваше величество, жду доклад мушкетера Делаборда.

Однако мушкетер почему?то не появлялся. Проходили минуты, пробежала четверть часа. Маркиза выходила из себя. Куда?то пропал и паж Леон. Все пребывали в понятном нетерпении.

Наконец дверь отворилась. И вместо ожидаемого мушкетера вошел виконт де Марильяк. Герцог просиял.

— Это ваш курьер, маркиза? — поджал губы король. — Это он явился из Тулона?

— Да, ваше величество, — храбро ответил виконт. — Я только что прибыл из Тулона! — И поклонился, переломившись надвое. Его рана на щеке уже почти затянулась.