Город пробужденный (ЛП) - Суйковский Богуслав

В течение пятидесяти лет, прошедших между Второй и Третьей Пуническими войнами, Карфаген переживал период значительного экономического расцвета, но в то же время его раздирали острые внутренние распри. Он также жил под постоянной угрозой агрессии со стороны союзника римлян, нумидийского царя Масиниссы.

По своему политическому устройству Карфаген с конца IV века до н. э. был республикой, однако власть в нем принадлежала торговой аристократии. Во главе государства стояли два ежегодно избиравшихся суффета (судьи). Должность верховного главнокомандующего (рошеш шалишим) была отдельной, хотя часто ее занимал один из суффетов. Руководство государственной политикой осуществлял Совет Тридцати, который иногда на греческий манер называли герусией. В число его членов (геронтов) входили суффеты и верховный главнокомандующий. Членов Совета Тридцати и суффетов избирало народное собрание всех граждан-карфагенян. Существовал также Совет Ста Четырех, в который входили богатейшие представители карфагенской аристократии. Он был высшим органом, контролировавшим деятельность Совета Тридцати и суффетов. Со временем он приобрел решающее влияние на государственные дела и отодвинул в тень даже народное собрание. Власть аристократии оспаривала демократическая партия.

Предводителем демократической партии после Второй Пунической войны стал Ганнибал. Избранный в 195 г. до н. э. суффетом, он низверг власть аристократии, введя принцип, согласно которому пожизненные до того члены Совета Ста Четырех должны были избираться народным собранием. Тогда аристократы обратились в римский сенат, обвинив перед ним Ганнибала в подготовке новой войны с Римом. Опасаясь римлян, Ганнибал был вынужден покинуть страну. Аристократы, вновь взяв власть в свои руки, проводили политику уступчивости по отношению к Риму. В спорах с Масиниссой Карфаген прибегал к посредничеству Рима. Однако присылаемые римским сенатом комиссии всегда становились на сторону нумидийского царя. Рим и не думал брать Карфаген под защиту от Масиниссы. Напротив, обеспокоенный его экономическим развитием, он поощрял захватническую политику Масиниссы, который постепенно присоединял к своему нумидийскому государству владения Карфагена, а помышляя о захвате в будущем и самого Карфагена, создал среди тамошней аристократии собственную партию. Отчаявшиеся карфагеняне решили в конце концов дать отпор Масиниссе.

В 151 г. до н. э. сторонники Масиниссы были изгнаны из Карфагена, а власть перешла к демократической партии, во главе которой стояли Гамилькар по прозвищу Самнит и Карталон. Масинисса отправил в Карфаген своих сыновей, Гулуссу и Миципсу, с требованием вернуть из изгнания нумидийских сторонников. Усилиями Гамилькара и Карталона сыновей Масиниссы не впустили в город. Более того, Гамилькар напал на Гулуссу, а Карталон (но не тот, что упомянут выше, а другой полководец с тем же именем) предпринял грабительский поход в земли, бывшие предметом спора между карфагенянами и Масиниссой, и подстрекал против него ливийцев. В ответ на эти провокации Масинисса ударил по карфагенскому городу Тевесте. Примерно в этот момент и начинается действие «Пробудившегося города». Карфагеняне, не дожидаясь разрешения Рима, которого они все равно бы не получили, весной 150 г. до н. э. выслали против Масиниссы пятидесятитысячную армию под командованием Гасдрубала. Эта армия была завлечена нумидийцами в невыгодную для нее местность, разбита и окружена. После тщетной попытки прорыва главнокомандующий Гасдрубал был вынужден капитулировать на очень тяжелых условиях и вернулся в Карфаген.

Среди карфагенян воцарился ужас. Власть в городе снова захватили аристократы, которые решили обратиться к Риму с просьбой о защите от Масиниссы. Поскольку начало войны с Нумидией без согласия Рима было нарушением условий мира 201 г. до н. э., было решено свалить всю вину на демократических лидеров. Гасдрубал и Карталон были приговорены к смерти и были вынуждены бежать из города. Утика решила спасаться самостоятельно и зимой 150/149 г. до н. э. сдалась Риму.

Рим опасался чрезмерного усиления Нумидии и решил не допустить захвата Карфагена Масиниссой, но в то же время решил использовать факт нарушения карфагенянами одного из условий мира как предлог для объявления им войны. Решение сената по этому вопросу, однако, держалось в тайне. В 149 г. до н. э. четыре римских легиона, 4000 конницы италийских союзников и несколько десятков тысяч добровольцев (в общей сложности около 80 000 воинов) отплыли с Сицилии на 150 кораблях. Флотом командовал консул Луций Марций Цензорин, а сухопутной армией — консул Маний Манилий. К счастью для карфагенян, ни один из них не был полководцем. Цензорин был по призванию философом, а Манилий — образованным оратором. Оба они высадились в Утике и от прибывших карфагенских послов потребовали, чтобы город в знак своей покорности выдал все оружие. Правившие в городе аристократы решили исполнить это требование и выдали римлянам 2000 катапульт и 200 000 единиц различного оружия. Лишь тогда консулы объявили решение римского сената: карфагеняне должны покинуть свой город, который будет разрушен, и поселиться на расстоянии не менее пятнадцати километров от моря.

Карфагенян охватили отчаяние и ярость. Было решено защищаться. Продавшиеся Риму аристократы были отстранены от власти. Демократы же заключили союз со сторонниками Масиниссы, которые вернулись в город. Полагали, что удастся заручиться помощью нумидийского царя, возмущенного тем, что римляне не согласились с его планом присоединения Карфагена к Нумидии. Власть в городе принял суффет Гасдрубал, по матери внук Масиниссы. Вождем тридцатитысячной армии стал призванный из изгнания главнокомандующий Гасдрубал, неудачливый предводитель недавнего похода против нумидийцев.

После долгого промедления, когда уже ряд карфагенских городов сдался добровольно, оба консула наконец приступили к осаде самого Карфагена с суши и с моря. Гасдрубал со своим войском встал в укрепленном лагере под Неферисом и, пока штурмы римлян разбивались о тройную оборонительную стену города, изматывал их партизанской войной, затрудняя подвоз продовольствия и снаряжения. Карфагенянам также удалось уничтожить часть римских кораблей. В конце концов Манилий выступил против Гасдрубала, но был им разбит. От полного разгрома римлян спасла находчивость военного трибуна Сципиона Эмилиана, будущего завоевателя Карфагена. В военных действиях наступило затишье. Консулы без особого успеха пытались захватить меньшие города, сохранившие верность Карфагену. В это время умер Масинисса, а посланный к его двору Сципион примирил с Римом сыновей покойного царя.

В 148 г. до н. э. командование сухопутной римской армией принял консул Луций Кальпурний Пизон, полководец столь же неудачливый, как и его предшественник. В свое время (в 154 г. до н. э.) он был претором в Испании, где потерпел поражение от лузитанов. Сменив Манилия в Африке, он не смог справиться с такими карфагенскими городами, как Клупея или Гиппон-Диаррит. Новый командующий флотом, претор Луций Гостилий Манцин, проявил больше энергии, но и ему не удалась попытка захватить Карфаген со стороны моря врасплох. Отрезанный в предместье Мегара, он с трудом сумел пробиться. Ободренные неудачами римлян, карфагеняне стали действовать энергичнее. В самом Карфагене к власти пришли наиболее радикальные элементы. Гасдрубал оставил в лагере под Неферисом своего подчиненного Диогена и прибыл в Карфаген, где, как общепризнанный лидер демократической партии, принял власть, введя военную диктатуру. Суффет Гасдрубал, обвиненный им в намерении сдать город нумидийцам, был убит на народном собрании разъяренной толпой. Под стенами Карфагена Гасдрубал разбил второй укрепленный лагерь.

В Риме, увязшем в войнах с Македонией и Испанией, росла тревога из-за затянувшихся боевых действий в Африке. Прежние неудачи приписывали — и в значительной мере справедливо — бездарности полководцев. Избрание Сципиона Эмилиана консулом в 147 году и вручение ему верховного командования в Африке стало самым удачным решением римлян в этой войне. Прибыв в армию, Сципион восстановил в ней пошатнувшуюся дисциплину и со всеми имевшимися в его распоряжении силами двинулся на Карфаген. Гасдрубал заперся в городе. Во время первого же ночного приступа римлянам удалось форсировать одинарную стену с северо-западной стороны и ворваться в Мегару. Однако удержать захваченные позиции было невозможно, и римляне отступили, приступив к планомерной осаде, рассчитанной прежде всего на то, чтобы уморить защитников голодом.