От Альбиона до Ямайки - Калашников Сергей Александрович

Выточили две деревянные скалки, каждая с ручками на обоих концах. Это модели для отливки валков. Выполнили мы их из осины, которая сгорает, оставляя мало пепла. Гончар облепил их глиной, просушил и обжег. При обжиге древесина сгорела – пепел легко выдулся, а зола высыпалась. Получились две формы, залить металл в которые можно через конец одной из рукояток. И наши труды переехали из сарая в кузницу, где мистер Смит расплавил в тигле предусмотрительно привезенный нами с Софочкой чугун и провел литье.

Разумеется, формы пришлось разбить. Сам-то наш деревенский кузнец раньше только из бронзы кое-что отливал иногда, поэтому повторил известные ему приемы на новом для себя материале – чугуне. Еще его несколько смущала публичность действия – коллектив учащихся присутствовал полным составом, а Софочка еще и комментировала. Но, что удивительно, ни один не попал под ногу и не подпихнул под руку, а только споры шли о том, чья очередь качать меха. И отливки получились вполне приличные.

Вот их-то мы и довели до кондиции на нашем козловом токарном станке точильными кругами из кирпича с абразивом – одна из рецептур замеса обожглась хорошо.

Следующие «дополнительные» занятия были посвящены созданию деревянного прокатного стана с чугунными валками. Требовалось изменение нажима сверху. За неимением лучшего использовали рычаг. Снова применялся массовый детский труд, потому что хоть как-то плотничать пацаны умели. Ну и строили мы не на века.

Сам наш стан размером и конструкцией напоминал устройство для отжима белья в старых стиральных машинах, только ручки крутили одновременно с двух сторон те, кто посильнее. А работать на прижимающем рычаге доставалось самым чутким – как только крутильщики начали затрудняться, нужно немедленно приотпустить.

Затем работы снова были перенесены в кузницу, где разогретые в горне три железные полосы мы раскатали в длинные листы толщиной два с половиной миллиметра – примерно одну линию или десятую долю дюйма. А остальные – в две линии. Эти предназначались для постройки настоящего прокатного стана, но пока их отложили в сторону.

В одном из тонких листов вырубили круглые окна диаметром с наружный диаметр горловин изготовленных еще в Лондоне стеклянных банок. Из вырубленного сделали круги с диаметром выступа на стеклянных крышках тех же банок. И приклепали эти плоские детали к целому листу так, что получились формы для плоских кольцевых прокладок. Головки заклепок сделали «впотай», потому что пробитое бородком в листе отверстие предварительно раззенковали обычным ножом – зенковки в арсенале мастера не было, зато железо мягкое. Ну, испортили кончик одного из кинжалов с ковра в гостиной, но у нас же есть точило, которое и сталь берет, будь она хоть толедская! Так что следов святотатства никто не обнаружит.

Зачем было нужно делать головки «заподлицо»? Так, чтобы третий лист приложить без просветов, он – крышка готовящегося вулканизатора.

С момента этой трудовой победы характер нашего творчества изменился: мы кроили медный лист и спаивали из него самогонный аппарат… пардон, перегонный куб. Кузнец с этими работами был знаком, а чтобы перестал шипеть на пацанов, маменька по просьбе Софочки назначила ему преподавательское жалованье. Не деньгами, правда, а списанием долга за аренду земли. Ход событий явно указывал на то, что без использования кузницы в учебном процессе нам не обойтись.

За пару месяцев этот самый учебный процесс сложился и упорядочился. Первый урок – грамматика и чистописание. Заметные траты на бумагу. После него дети получают стакан молока и булочку. Учительница тоже, потому что она тоже дитятя.

Второй урок – арифметика.

Третий – природоведение. Тут и из географии кое-что насчет чтения карт и рисования планов помещений и местности. Капелька астрономии, рассуждения о температуре, составе воздуха… Да обо всем вокруг вплоть до круговорота воды в природе, благо дождь со снегом за окном очень способствует.

Затем ученики расплачиваются за полученные знания прилежным трудом, который не всегда в мастерской. Работы по хозяйству обычно координирует Мэри, потому что знает от своей матери, где что требуется сделать. Начиная с удаления продуктов человеческой жизнедеятельности из выгребной ямы под нужником до починки забора – да, время нынче суровое, а дети простолюдинов считаются взрослыми с момента, когда способны хоть что-то делать.

Мы с Софочкой в такие моменты ездим с Джоном в городок по самым разным надобностям или заглядываем к гончару – работы по совершенствованию точильных дисков продолжаются. Кроме подбора состава связующего, мы варьируем и качество абразива – камней-то кругом много разных встречается, а растолочь их и разделить на фракции просеиванием нам никто не запрещает.

Вернусь к ученикам. После завершения трудового периода их кормят обедом и распускают по домам. Это уже когда день клонится к вечеру.

Добавлю от себя про тех четверых парнишек, которые «сами пришли». Они – младшие сыновья, поэтому унаследовать дело отца им не светит. То есть и земельный надел, пусть и арендованный, и дом с хозяйством перейдут к старшим. А этим мальчуганам предстоит искать занятие в городе. Так что получаемые знания позволяют надеяться на возможность устроиться лучше. Хотя особого стремления к получению образования в основной массе местных жителей не наблюдается. Похоже, нам достались умнейшие.

Про перегонку нефти особо рассказывать нечего. И вообще мы только бензин извлекли при самом слабом нагреве, а остальное вернули обратно в бочонок, потому что керосин, соляр или мазут нам пока неинтересны. Зато в бензине растворяется каучук. А в получившийся клей мы добавили тонко растолченную серу, размешали и налили в те самые плоские формочки для колечек. Закрыли листом и, подвесив на шести кирпичах, неторопливо нагрели обычными свечами. Как я припоминаю, вулканизация длится где-то с полчасика, а температура для нее нужна далеко не такая, чтобы от прикосновения вспыхивала бумага. Словом, что-то резиноподобное получилось с первого раза, хотя в процессе пованивало не только сальной гарью от свеч, но и бензином, который интенсивно испарялся, прорываясь в виде паров между листами и даже изредка вспыхивая огненными клубами. Небольшая иллюминация получилась, но без ожогов.

Мы меняли количество добавляемой серы, время и температуру нагрева, попутно «изобретя» прототип биметаллического термометра из соединенных заклепками медной и железной пластинок – чем горячее, тем шибче они гнутся.

Попутно пришлось усовершенствовать и прессформу – приделать кольца на верхнюю пластину, чтобы они прижимали будущие прокладки к матрице. К этому моменту уже выяснили, что до температуры плавления олова дело доводить не требуется, поэтому соединение провели пайкой – кислота-то у нас припасена. Нашли опытным путем величину грузиков, которые следует применить для создания давления. Словом, когда закончились бензин и каучук, в нашем распоряжении имелась дюжина вполне приличных резиновых прокладок для стеклянных банок под стеклянные крышки.

А тут новая незадача – соприкасающиеся кромки крышек и банок недостаточно плоские. И выбирать остающиеся зазоры за счет эластичности прокладок некузяво – мы не готовы к созданию прижимного устройства, действующего все время хранения консервов – хотелось обойтись обычной обвязкой через бумажку. Для выравнивания соприкасающихся поверхностей прошли по стеклу точилом с мелкой фракцией абразива – вышло гладко.

Следующий «дополнительный» урок прошел на кухне. Мы просто приготовили тушенку. Четыре банки. Каждая объемом в четыре пинты. Как я понял, это немного меньше трех литров. Но больше двух. Если кто-то сомневается в том, помню ли я рецепт, докладываю, кроме мяса в состав этого продукта допускаются только соль, перец и лавровый лист. Впрочем, отсутствие двух последних компонентов не сильно меняет результат.

Чтобы закрыть тему, сразу замечу: наш ставший уже достаточно дружным творческий коллектив слопал эту тушенку в четыре захода по одной банке с интервалом в месяц. Ни одна банка за время хранения крышку не отстрелила. Ну а я во время приготовления консервов успел поведать о том, что портят продукты микроорганизмы, которые гибнут при нагреве. В моменты употребления не один раз добавил, что остывшая после нагрева тушенка притянула к себе крышку, а тот факт, что плотность не нарушена, проиллюстрировал шипением при вскрытии. Да, бумажку для крепления крышки мы приматывали от всей души. Тут бы, конечно, скобой прижать из пружинистой стали, но пока в этой области мы на нулевой отметке, а как обстоят с этим дела в окружающем нас мире, я не выяснил. Не получается вспомнить обо всем вовремя.