Где сокрыта библиотека (ЛП) - Ибаньез Изабель

Мне казалось, что я стою на вершине башни и с каждым новым словом дядя выбивал слой кирпичной кладки. Если он продолжит, все строение рухнет. И я буду погребена под обломками.

— Я знаю достаточно, — сказала я дрожащим голосом. Уит рассказывал мне о своей семье, о своем прошлом, о дружбе, которую он потерял, и о своем разочаровании в военной службе. Я украдкой взглянула на него и с удивлением обнаружила, что он окаменел и замкнулся.

— Ты его не знаешь, — дядя Рикардо ткнул пальцем в моего мужа. — Скажи ей, что я прав.

Я вздрогнула, его слова ранили меня. Я не знала, как защититься от них, потому что в глубине души беспокоилась о том же. Наш брак был песком на ладони. Наша непрочная связь могла убежать сквозь пальцы.

С заметным усилием Уит отреагировал на критику ухмылкой, которая напомнила мне об игре света на его пистолете. Он носил ее как оружие.

— Не знал, что ты настолько плохого обо мне мнения.

Возможно, мой дядя никогда не поймет, как он обидел Уита своими неосторожными словами, но я поняла. Теперь, когда я знала куда смотреть, я видела едва уловимую боль в его сжатой челюсти и напряженных плечах. Его желваки подрагивали. Но он не стал защищаться. Он принимал каждое обвинение, каждый удар по своей личности и чести с отстраненностью, за которой было мучительно наблюдать.

Это был способ Уита выжить.

Он замкнулся в себе и закопал свои раны. Спрятался за бутылкой виски, блестящей ухмылкой и язвительностью, за стеной цинизма, которая отгородила его от мира, прежде чем тот снова смог бы причинить ему боль.

— Вы поженились в церкви? — неожиданно спросил дядя Рикардо.

— Да, — ответила я. — Со священником.

Мой дядя улыбнулся.

— Этого недостаточно, чтобы сделать брак законным, Инез.

— Я послал брату телеграмму, — сказал Уит. — Он подаст соответствующее заявление, после чего о бракосочетании будет объявлено. Об этом уже знает вся Англия. Лорд Сомерсет нарушил соглашение о помолвке и официально ушел с брачного рынка.

Я бросила на него вопросительный взгляд. Я не видела, чтобы он посылал нечто подобное. Но ведь мы не были вместе все время. Он мог отправить телеграмму утром после того, как разбудил меня. Уит избегал моего взгляда, и меня осенило. Может, он лжет? Да, это должно быть уловка, рассчитанная на моего дядю.

Дядя Рикардо, казалось, растерялся от этой информации, и я молча порадовалась смекалке Уита. Затем мой дядя покачнулся, и я машинально схватила его под локоть, чтобы поддержать. Он все еще был слишком бледен, а его одежда висела на его исхудавшей фигуре. Он осунулся с тех пор, как в него попала пуля. Я знала, что за ним тщательно ухаживают, дают кленовый сироп, в состав которого входит старинное целебное заклинание. Врач сам показал мне бутылочку.

— Я никогда не прощу тебя, — сказал он.

Я хотела спросить, обращается он ко мне или к Уиту, но придержала язык. Неважно к кому.

— Я знаю, что ты шокирован, но я приняла это решение. Мое наследство принадлежит мне, и ты освобождаешься от обязанностей опекуна. Я вольна остаться в Египте и не желаю больше слышать ни слова об этом, ни о своем браке с Уитом. Дело сделано.

Кто-то постучался в главную дверь номера и этот шум на мгновение выбил меня из колеи. Казалось, мы были в море, отрезанные от суши, и втроем пытались удержаться на плаву, в то время как в нашем плоту образовалась дыра размером с кратер. Уит вышел из комнаты и через секунду вернулся, держа что-то в руке.

Он протянул это Рикардо.

— Телеграмма для тебя.

Дядя вскрыл ее и вытащил листок, бегло пробежался по строчкам и громко выругался. Он швырнул сообщение в сторону, и листок опустился на кровать.

Телеграмма гласила,

ТЫ НУЖЕН МНЕ НА ФИЛЕ ТОЧКА ПРОИЗОШЛА КАТАСТРОФА ТОЧКА ПРИВЕЗИ ВРАЧА ТОЧКА

АБДУЛЛА

— Я не понимаю, — воскликнула я. — Он болен? Что могло случиться?

— Он никогда бы не написал такое, не будь все действительно серьезно.

Дядя Рикардо подошел к своему сундуку и бросил в него рубашки. Он наклонился, чтобы поднять свои ботинки, но тут же издал пронзительный стон и коснулся раненной руки. Я бросилась ему на помощь и начала складывать рубашки, чтобы избежать образования новых заломов на ткани. Пока я складывала вещи, передо мной появилась рука Уита и я вздрогнула, поднимая глаза. Уит протягивал мне жакет моего дяди, пару брюк и несколько пар носков.

— Я сам в состоянии позаботиться о своих вещах, — проворчал дядя. — Я не беспомощен.

Мы с Уитом проигнорировали его, работая вместе, чтобы закончить начатое. Он бросил два перочинных ножа, спички, несколько египетских банкнот, дядины очки для чтения. Я положила зубную щетку и порошок, а также чистые бинты.

— Думаю, тебе стоит пересмотреть свое решение, — сказала я. — Ты все еще восстанавливаешься. Почему бы нам с Уитом не поехать? Я уверена, что мы…

— Нет, — перебил меня дядя. — Мы с Уитом поедем, а ты останешься здесь.

Способность дяди выводить меня из себя не имела границ. Его неоднократные попытки оставить меня или отослать раздражали, словно он водил тупым ножом по моей коже.

— Куда Уит, туда и я.

Мой муж едва заметно кивнул.

— Не забудь его лекарства, карманные часы и бутылку кленового сиропа. Тебе нужно взять дополнительное одеяло, если вдруг будут холодные вечера. Он ослаб после ранения.

— Практично, — сказала я.

— Подготовлено, — возразил он.

— Это одно и то же.

Дядя повысил голос, явно устав от того, что его оставили без внимания в разговоре.

— Это не будет расслабленным путешествием вверх по Нилу, Инез.

— Мы поедем вместе, — упрямо ответила я.

Дядя Рикардо поморщился и обратился к моему мужу.

— Нам необходимо добраться туда как можно быстрее, поэтому час пути мы проделаем на поезде, а остальную часть верхом на верблюдах, — он сжал кулак. — Не забывай, что ты мне должен.

Уит раздраженно фыркнул и жестом пригласил меня следовать за ним из спальни моего дяди. Я так и сделала, чувствуя, как в животе зарождается страх.

Я закрыла за нами дверь, чтобы мы могли остаться наедине. Уит повернулся ко мне, засунув руки глубоко в карманы.

— Он прав. Ты будешь нас тормозить, а сейчас самое главное, как можно быстрее добраться до Абдуллы.

Сначала я не поняла его слов. Он бы не сказал мне такой ерунды, он не мог. Я, не веря своим ушам, уставилась на него.

— Я буду вас тормозить? Я постоянно бегаю.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Я напряглась.

— Боюсь, что нет. У меня две ноги, как и у тебя, разве нет? — от разочарования мои глаза наполнились слезами.

Он не заметил или сделал вид, что не заметил. Так или иначе, он продолжал говорить, но слова словно расплывались.

— Ты никогда не ездила на верблюде, — сказал он. — Поездка на поезде будет ужасной и душной, и это только дорога в Асуан. Дальше наш путь лежит через пустыню, останавливаясь на ночь в палатках. Нет, подожди, в одной палатке. Одной. Мы не можем взять много багажа.

Мои губы приоткрылись. Уит собирался оставить меня одну.

— Ты же не серьезно.

Он вперился в меня тяжелым взглядом и многозначительно поднял брови.

— Серьезно.

— Ты действительно хочешь, чтобы я осталась.

Уит кивнул.

— Верно.

Мой дядя был прав. Я совсем не знала своего мужа.

— Ты собираешься поступить, как хочешь, независимо от того, что я скажу, не так ли? — сказала я, небрежно взмахнув рукой. — Словно я не доказала свою компетентность и недостаточно усердно работала…

— Инез, — Уит бросил выразительный взгляд на дверь спальни моего дяди, и его брови снова многозначительно приподнялись. — Дело не в этом. Рикардо нужно время, и я думаю, что расстояние поможет. Я поработаю над этим, поговорю с ним, и к моменту возвращения, думаю, он уже свыкнется с мыслью о нашем браке.

Какие логичные рассуждения. Все, что он говорил, имело смысл, но это не мешало мне ненавидеть каждое его слово.