Где сокрыта библиотека (ЛП) - Ибаньез Изабель

Айседора моргнула.

— Сегодня утром мне удалось выпить чашечку чая. Я не ела уже несколько дней. А что касается моего отца… — ее голос дрогнул, а самообладание дало трещину. — Понятия не имею.

Я опустилась рядом с ней.

— Я не понимаю.

— Последние дни выдались несколько трудными, — тихо призналась она. — Я пришла сюда, потому что … ну, потому что мне нужна твоя помощь.

— Тебе нужна моя помощь? — спросила я, приподняв брови.

Она поморщилась и отвела взгляд, пытаясь взять себя в руки.

— Прости, мне об этом трудно говорить.

Было бы вежливо не пытаться у нее выпытать больше информации. Я знала это, но знакомый приступ интереса обжигал горло. Вопросы так и рвались наружу. Айседора ни на что не жаловалась в те дни, что мы провели вместе, работая бок о бок под землей, описывая бесчисленные удивительные артефакты, найденные в гробнице Клеопатры. Она стойко переносила жару, тяжелый труд и постоянный надзор своего отца. Если она говорила, что последние дни выдались несколько трудными, то это означало, что она спустилась в ад и вернулась обратно.

Придется говорить прямо.

— Ты выглядишь нездоровой и измученной. Что случилось?

Она пошевелилась и посмотрела мне прямо в глаза.

— Могу я доверять тебе?

Я моргнула, застигнутая врасплох.

— В каком смысле? Доверить секрет? Да. Если ты собираешься просить помочь скрыть убийство, то нет. Я недостаточно хорошо тебя знаю для этого и надеюсь, что ты согласишься. — Я покраснела. — Не то, чтобы я когда-либо помогала скрыть убийство, но я надеюсь, ты понимаешь, что я имела в виду, не так ли?

Она рассмеялась, и жгучее напряжение, которое она все это время испытывала, спало на несколько градусов.

— Думаю, я чувствую себя немного лучше. Час назад я бы подумала, что это невозможно.

— Замечательно, — сказала я. — А я тем временем потихоньку схожу с ума от любопытства.

Я хотела снова рассмешить ее, но после моих слов все веселье исчезло с ее лица.

— Как только я произнесу это вслух, пути обратно не будет. Это станет реальностью. Я не смогу отказаться от своих слов. Не смогу взять их назад, — ее нижняя губа задрожала, и я едва не вскочила на ноги от шока, увидев ее столь расстроенной. Но я заставила себя успокоиться, вынуждая сохранять спокойствие, хотя мое тело всячески этому противилось. Мне хотелось встряхнуть ее.

— Все будет хорошо, — сказала я. — Расскажи. У тебя какие-то неприятности?

Айседора глубоко вздохнула, очевидно, пытаясь успокоиться.

— Ты поменяешь обо мне свое мнение.

Мы стали подругами, но совсем недавно. Я не могла представить, почему для нее так важно, что я о ней думаю. Айседора наблюдала за мной с испытывающим выражением лица.

— Мне не все равно, что ты думаешь обо мне, — прошептала она. — Вот почему я не хочу говорить тебе, что мой отец — худший из воров. Он не тот человек, за которого я его принимала.

— Вор, — повторила я.

Я едва расслышала ее приглушенный ответ.

— Да.

Чувство беспокойство взрастало внутри, подобно сорняку, пробивающемуся в ухоженном саду. Страх узлом завязался в моем животе. Я боялась задать вопрос, каким-то образом уже зная ответ. В последний раз, когда я видела мистера Финкасла, ее отца, я прощалась с ним на Филе, где мы обнаружили гробницу Клеопатры. Конечно, она говорила не о…о…

Но она подтвердила страх, который нарастал во мне.

— Да, — тихо сказала она, потянувшись ко мне. — Я вижу, ты все прекрасно поняла. — Она сделала долгий, судорожный вздох. — Он в числе группы из шести человек, может быть, семи, напал на лагерь и захватил все на Филе.

Комната закружилась. Я высвободилась из ее объятий и схватилась за живот, отчаянно пытаясь не развалиться на части. Я закрыла лицо руками и приглушенно вскрикнула. Вот почему Абдулла прислал срочную телеграмму дяде Рикардо. К этому времени они, должно быть, уже добрались до Филе и узнали о предательстве мистера Финкасла. Слова Айседоры вызвали во мне дикую панику и чувство отчаяния, охватившее меня. Ее отец напал на лагерь. Используя свое оружие, он напал на команду. Dios mío.

Я молилась, чтобы никто не пострадал.

Я должна была быть там, и меня охватила острая ненависть к каждой миле, что разделяла Каир и Филе. Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной.

— Все ценное, все, изготовленное из золота, было вывезено. Даже… Даже… — Айседора замолчала.

Я хотела, чтобы она замолчала, хотя ее слова доносились откуда-то издалека. Словно они были погребены под песком. Мне пришлось копать глубже, чтобы, наконец, понять, что она имела в виду.

— Даже что?

— Ее мумия. Мой отец забрал и ее.

Меня охватил ужас.

— Ты хочешь сказать…

Айседора кивнула, и острая боль исказила ее черты.

Мистер Финкасл украл Клеопатру.

— Предполагалось, что эта поездка будет посвящена нашим отношениям, — сказала она, и ее голос стал громче, больше похожий на ее естественный. — Она должна была сблизить нас после того, что произошло.

— Что произошло? — спросила я, еле двигая онемевшими губами.

— Вот она, — прошептала Айседора. — Причина, почему мне так важно, что ты обо мне думаешь. — И затем она взяла меня за руку и крепко сжала, словно от этого зависела ее жизнь. — Родители лгали мне большую часть моей жизни, пока я не узнала правду. У отца был роман с замужней женщиной. — Она глубоко вздохнула, явно борясь со слезами. — Это многое объясняло, например, почему моя мать каждый год уезжала на полгода на какую-то таинственную работу в Южную Америку.

— В Южную Америку? — тупо повторила я.

— В Аргентину.

Я с силой зажмурилась, темнота казалась зияющей бездной, и мне хотелось броситься в ее глубины. И я снова поняла, что она собирается сказать, еще до того, как она это сделала. Я упала, уткнувшись головой в колени.

Она потянулась к моей руке и крепко сжала ее. Я едва ощутила ее прикосновение. Вместо этого я приготовилась к тому, что будет дальше. Но к глубине лжи моей матери и к тому, как жестоко она предала нас с папой, подготовиться было невозможно. И когда Айседора снова заговорила, ее слова ощущались как удар по зубам.

— Я твоя сестра.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Я ополоснула лицо холодной водой, стараясь не смотреть в зеркало. Ущерб, причиненный моей матерью, шокировал. Все это время я думала, что у моей матери был роман с мистером Бартоном — мужчиной, которого она впоследствии предала. Но нет. Она изменила моему отцу с мистером Финкаслом.

Мистер Финкасл, чье имя я так и не узнала.

Мускулистый, грубый и властный англичанин, помешанный на оружии, который контролировал каждую минуту Айседоры. Тот, кто общался с остальными членами команды дяди свысока, кто смотрел на всех и вся с подозрением и осуждением.

Я не могла поверить, что моя мать была с таким мужчиной.

Несомненно, у нее было больше здравого смысла. Несомненно, ее вкус был лучше. Мой отец был старше нее на два десятка лет, но он был добрым, заботливым и очевидно поддерживал ее, не возражал против ее образа жизни в Египте, столь отличного от его собственного. Она покидала его на несколько месяцев, когда, как я думала, они были вместе. Мое сердце пронзила острая боль, и я знала, что она никогда не утихнет, сколько бы времени ни прошло, какое бы расстояние нас не разделяло.

Моя мать разрушила нас.

И ей известна правда о моем отце. Я знала, что Уит и дядя Рикардо считали его мертвым, и чем дольше он оставался без вести пропавшим, тем больше я убеждалась в этом. Я облокотилась на раковину в маленькой ванной комнате, что находилась в номере Уита. Мое лицо продолжало гореть, неважно сколько раз я прикладывала к щекам полотенце, смоченное холодной водой. Я не знала, сколько времени уже провела внутри. А Айседора все еще ждала меня на кровати, где я ее и оставила.

Моя сестра.

Hermana¹⁶.

Меня переполняли эмоции: неверие, растерянность, душевная боль. И удивительное счастье, которое перекрывало все остальное. Когда умерла Эльвира, я потеряла близкого человека, и все последние дни чувствовала себя неустойчиво.