Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 176
– Что заставляет реку кровоточить? – спросил Мерен. – Проклятие?
– Мне кажется, это цветут ядовитые водоросли, – сказал Таита, и Деметер подтвердил:
– Это действительно водоросли, но у меня нет сомнений: они не естественного происхождения; их наслало на Египет то же зло, что вызвало прекращение разливов.
Кроваво-красные пруды отделялись друга от друга полосками черной грязи, усеянными городским мусором, корнями, плавником, обломками брошенных речных судов и раздутыми трупами птиц и животных. Единственными живыми существами, часто встречавшимися на берегах прудов, были необычные приземистые создания, которые неуклюже ползали по грязи на перепончатых лапах. Они дрались друг с другом за туши, разрывали их и глотали куски гнилого мяса. Таита не мог определить, что это за существа, пока Мерен с глубоким отвращением не заметил:
– Их мне описывали караванщики. Гигантские жабы! – Он закашлялся и выплюнул комок, застрявший в горле. – Неужели нет конца несчастьям, обрушившимся на Египет?
Таита понял: его ввел в заблуждение размер этих существ. Они были огромны. В ширину почти как кустарниковые свиньи и высотой, когда поднимались на длинных лапах в полный рост, тоже со свинью.
– В грязи лежат и человеческие трупы! – воскликнул Мерен. Он указал на маленькое тело внизу под ними. – Мертвый ребенок!
– Кажется, жителей Фив охватило такое глубокое безразличие, что мертвых больше не хоронят, а выбрасывают их в реку. – Деметер печально покачал головой.
У них на глазах одна из гигантских жаб схватила руку ребенка и несколькими энергичными движениями головы вырвала ее из плечевого сустава. Рука упала, но жаба подхватила ее и сожрала.
Это вызвало общее отвращение. Путники вновь сели верхом и по берегу реки поехали к городским воротам. Все пространство перед воротами было занято временными убежищами, где теснились обедневшие крестьяне, вдовы, дети, больные и умирающие – многочисленные жертвы катастрофы. Они ютились в тесноте под грубыми соломенными крышами хижин без стен. Все выглядели изголодавшимися и вялыми. Таита видел, как молодая мать поднесла ребенка к ссохшейся пустой груди, но младенец был слишком слаб, чтобы сосать, и в его глазах и ноздрях ползали мухи. Мать безнадежно смотрела на него.
– Позволь дать ей еды для ребенка. – Мерен хотел спешиться, но Деметер остановил его.
– Если дашь этим несчастным еду, начнутся беспорядки.
Они поехали дальше. Мерен виновато и печально оглянулся.
– Деметер прав, – негромко сказал Таита. – Нельзя спасти одного в толпе голодающих. Нужно спасти весь Египет, а не горстку его подданных.
Для стоянки Таита и Мерен выбрали место подальше от несчастных. Таита отвел караванщика в сторону и сказал ему:
– Позаботься, чтобы твоему хозяину было удобно, и хорошо охраняй его. Затем построй изгородь из высохших колючих кустов, чтобы защитить лагерь и не подпускать воров и стервятников. Оставайся здесь, пока я не найду более удобное помещение для всех нас.
Он повернулся к Мерену.
– Я еду в город, во дворец фараона. Оставайся с Деметером.
Он сжал бока кобылы и двинулся к главным воротам. Когда он въезжал в них, стражник посмотрел на него сверху, но не остановил. Улицы были почти пусты. Редкие встречные казались такими же бледными и исхудалыми, как и те, что за стеной. При его приближении они торопливо уходили. Над городом висело отвратительное зловоние – запах смерти и страданий.
Начальник дворцовой охраны узнал Таиту и побежал открывать боковые ворота; когда Таита въехал, он почтительно с ним поздоровался.
– Один из моих людей отведет твою лошадь на конюшню, маг. Царские конюхи о ней позаботятся.
– Фараон во дворце? – спросил Таита, спешиваясь.
– Он здесь.
– Отведи меня к нему, – приказал Таита.
Начальник охраны торопливо повиновался и провел Таиту по лабиринту дворцовых коридоров и залов. Они миновали дворы, некогда покрытые великолепными лужайками, цветниками и звенящими фонтанами с прохладной водой, потом залы, где прежде звучали веселый смех и пение благородных женщин и мужчин, давали представления акробаты, бродячие певцы, танцевали искусные рабыни. Теперь комнаты опустели, сады выгорели, а фонтаны иссякли. Тяжелую тишину нарушали лишь шаги Таиты и его провожатого по каменным плитам пола.
Наконец они дошли до приемной царского зала для аудиенций. В противоположной стене была закрытая дверь. Начальник постучал древком копья, и почти мгновенно раб отворил ее. Таита заглянул мимо него в зал. Там, на полу из плит розового мрамора, скрестив ноги, сидел за низким столиком тучный евнух в коротком льняном одеянии; стол был завален свитками папируса и табличками для письма. Таита сразу узнал его: старший управитель фараона. Именно по рекомендации Таиты он получил это важное назначение.
– Рамрам, старый друг! – приветствовал его Таита.
Рамрам с удивительным для такого тучного человека проворством вскочил и обнял Таиту. Всех евнухов на службе фараона связывали дружеские отношения.
– Таита, тебя слишком долго не было в Фивах. – Рамрам отвел Таиту в свой небольшой кабинет. – Фараон совещается с военачальниками, и его нельзя тревожить, но я отведу тебя к нему, как только он освободится. Таково его желание. Однако это дает нам возможность поговорить. Сколько ты отсутствовал? Должно быть, не один год?
– Семь лет. С нашей последней встречи я посетил многие диковинные земли.
– Тогда я должен рассказать тебе, что у нас произошло за время твоего отсутствия. К сожалению, мало хорошего.
Они сели на подушки лицом к лицу, и управитель приказал рабу принести чаши с шербетом, который охлаждался в глиняных кувшинах.
– Вначале скажи, как здоровье великого, – с тревогой попросил Таита.
– Боюсь, его вид тебя опечалит. Его отягощает бремя забот. Почти все время он проводит в совещаниях с министрами, командующими армиями и правителями номов. Он отправил послов во все страны, покупать зерно и продукты и кормить голодающее население. Приказывает копать новые колодцы, чтобы получать пресную воду вместо грязной речной отравы.
