В дали веков - Красницкий Александр Иванович "Лавинцев А."

Однажды старик пришел расстроенный.

– Дети мои, – дрожащим от слез голосом заговорил он, – мы должны будем расстаться.

– Что же? Мы готовы умереть! – твердо отвечал Рюрик за себя и за товарищей.

– Нет, пока вы не умрете. Городской совет решил оставить вас заложниками, так как стало известно, что на наш город готовится новое нападение свирепых норманнов, поэтому вы будете переведены отсюда в темницу замка, и я уже лишусь возможности навещать вас и вести с вами беседы. А я успел от души полюбить вас. Вы мне стали дороги, как самые близкие люди.

– Спасибо, отец, спасибо тебе! – с чувством сказал Рюрик. – И мы полюбили тебя.

– Неужели никогда мы не будем беседовать более? – с огорчением молвил Дир.

– Отчего? Просветитесь светом истины! Познайте Иисуса! Креститесь.

– Нет! Это невозможно! Этого никогда не будет, – раздался в ответ на это предложение голос Рюрика. – Мы любим твоего Бога, но и своим Одину и асам останемся верны.

– Но почему?

– Подумай сам, как бы ты назвал человека, который отказался бы от твоего Иисуса? Разве не стал бы ты его презирать?

Священник поник головой.

– Придет время, и вы просветитесь, – грустно сказал он.

Но пленных не успели даже перевести из этой тюрьмы.

Нагрянул Олав с Сигуром и Триаром. Теперь варягов было много. Нападение произошло неожиданно. Победа была полная. Ожесточившиеся воины никому не давали пощады, ворвавшись в городок. Часть их тотчас же разбежалась грабить, остальные добивали последних защитников. Везде пылал огонь.

Целых два дня хозяйничали свирепые скандинавы. Камня на камне не осталось от городка. Огонь и меч истребили все, и только история сохранила на своих страницах свидетельство об этом ужасном нашествии «Божьего бича».

Покрытые славой, с огромной добычей возвратились воины в свои родные фьорды.

Возвратились, а там уже были получены вести об окончательном изгнании варягов из стран Приильменских.

Узнав это, Рюрик с совета короля Бьёрна, своего тестя, решил созвать тинг, на котором он хотел объявить новый поход на славян, чтобы захватить и Приднепровье, и весь конец великого пути из варяг в греки.

Слишком памятна была всем удача первого похода. Еще до тинга заволновались скандинавы, готовые к новому набегу на страну, которая казалась им сказочно богатой.

Новая гроза собиралась над славянщиной.

Между тем на Ильмене в Новгороде состоялось уже знаменитое вече, на котором принят был вечевиками совет мудрого Гостомысла.

12. «ЗЕМЛЯ НАША ВЕЛИКА И ОБИЛЬНА»

Пока на Ильмене происходили эти события, Рюрик почти закончил приготовления к новому походу на славянские земли.

Осталось только созвать тинг, в решении которого ни Бьёрн, ни Рюрик не сомневались.

– Ты опять уходишь от меня, мой милый, – говорила Эфанда, нежно ласкаясь к супругу, – уходишь надолго!

– Мы должны наказать дерзких. Они возмутились и пусть понесут за это кару, – отвечал Рюрик.

– Я не удерживаю тебя. Но знай, что я буду томиться ожиданием; ты ведь так недавно вернулся от берегов Британии.

– Мужчина должен вести жизнь воина. Но что ты? Посмотри, Эфанда, какие-то чужие ладьи подходят к нашим берегам?

С холма, где находилась усадьба Рюрика, во дворе которой она стояла, прекрасно был виден залив. Скандинавские корабли, с убранными парусами, мирно стояли в гавани. Подходившие ладьи по характеру своей постройки нисколько не походили на драккары викингов: они были неуклюжи и неповоротливы, даже их паруса совсем были не похожи на паруса скандинавских драккаров.

Сердце Рюрика усиленно забилось: он узнал в этих судах ильменские ладьи.

«Зачем они, какую несут весть?» – думал он, продолжая упорно глядеть на залив.

Ладьи, наконец, пристали в берегу, люди с них высадились.

Тотчас же их окружили горожане.

Рюрик видел, как растерянно оглядывались приезжие среди этой незнакомой им толпы. По одежде вождь варягов сразу же признал в них славян и притом не одного племени, а разных.

Наконец, вся группа двинулась вперед.

– Посмотри, они, эти пришельцы, идут сюда! – воскликнула Эфанда. – Кто они? Откуда? Да, да, они приближаются к твоей усадьбе!

Рюрик терялся в догадках, не зная, как объяснить появление в этих местах своих соплеменников, а толпа, ведшая славян, подходила все ближе и ближе.

Наконец она остановилась у самого дома Рюрика.

Привлеченные шумом Сигур и Триар вышли на крыльцо и встали около брата.

– Рюрик! С Ильменя пришли послы, – быстро поднялся на крыльцо Олав, – они говорят, что пришли по важному делу и хотят сейчас же видеть тебя!

– Пусть войдут сюда, – сказал Рюрик, и его сердце как-то странно забилось.

Вскоре слуги ввели богато одетых послов, смиренно приветствовавших братьев и Олава.

– Кто вы и чего вам? – спросил Рюрик, ответив на приветствие.

– Мы посланники всех родов, живущих на Ильмене, а с нами вместе старейшины соплеменных нам кривичей, веси, мери, чуди и Дреговичей, – заговорил старший из пришельцев. – С великим, важным делом присланы мы к тебе и твоим братьям, храбрый витязь, всем народом славянским; пришли мы и не уйдем, пока не согласишься ты исполнить нашей просьбы; хочешь, на коленях будем молить тебя?

– В чем ваша просьба? – спросил Рюрик.

– Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Восстал на Ильмене род на род, и не стало между нами правды. Придете вы, братья, к нам княжить и владеть нами!

– Как, что вы говорите? – воскликнул Рюрик.

– Мы говорим то, что приказал нам сказать тебе весь народ славянский. Отец наш Гостомысл перед смертью взял с нас клятву, что призовем мы тебя, твоих братьев и твое племя к нам, отдадим тебе и власть, и суд наш, добровольно покоримся тебе, только дай нам правду, прекрати зло и междоусобие между нами. Будь нам всем единым правителем и согласись княжить у нас. Молим тебя!

Послы опустились на колени. Все поражены были их предложением, так оно было неожиданно.

– Действительно, с важным делом явились вы, мужи славянские, – сказал Рюрик. – Сразу такие дела не решаются. Пойдемте в дом мой, отдохните с пути, утолите свой голод и жажду, а потом мы поговорим еще об этом.

Он отпустил послов.

– Привет тебе, конунг славянский! – радостно воскликнул Олав, обнимая своего названного брата. – Я радуюсь за тебя. Никто из скандинавов не удостаивался подобной чести, все дрожали при одном имени варягов, а тут нашлись люди, которые сами зовут нас к себе княжить и владеть ими. Еще раз приветствую тебя, славный конунг!

– Погоди, Олав, я никак не могу собраться с мыслями, не могу прийти в себя, – отвечал Рюрик. – Прежде всего я должен уведомить отца Бьёрна.

Старому конунгу было известно, зачем явились к Рюрику послы славян. Доброй, ласковой улыбкой встретил он супруга своей любимой дочери.

– Скажу тебе, о мой Рюрик, – заговорил старик, когда вождь варягов попросил его совета, – жаль мне расставаться с тобой и Эфандой, но ты должен принять предложение послов. Как ты ни храбр, как ни славно твое имя, а среди скандинавов ты все-таки чужой, пришелец, вспомни это. Никогда не стать тебе конунгом на суше, а жизнь на море вовсе не благоприятствует семейной жизни.

Да и тесно стало в Скандинавии. Все чаще и чаще приходят неурожайные годы, и асы не принимают наших жертв. И теперь уже коренные жители с большим неудовольствием поглядывают на пришельцев. Кто поручится, что мучимые голодом, не возьмутся они за оружие и не прогонят варяго-россов? Еще вот что. Второй поход готовился на Ильмень для того, чтобы завладеть началом и концом пути от нас в Византию. То, что готовились взять мы мечом, через тебя возьмем мирно, имя твое дважды будет славно и как имя воина, и как имя правителя.

С волнением слушал Рюрик эти слова старого Бьёрна. Он отлично понимал, что они справедливы. Тут же в душе он решил принять предложение славянских послов.