Где сокрыта библиотека (ЛП) - Ибаньез Изабель

— Думаю, можно выходить, — сказал дядя и снова вцепился в меня своей здоровой рукой, почти волоча за собой по коридору. — Нам многое нужно обсудить.

При обычных обстоятельствах я бы что-нибудь возразила, но его слова глубоко засели внутри меня. Я никак не могла забыть кем была моя мать. Искусная манипуляторша и умелый стратег. Лгунья и воровка. Женщина, которая могла предать и предала собственную дочь, упивающаяся властью и готовая на все ради обогащения. Холодная и безжалостная, она пожертвовала Эльвирой без зазрений совести.

Женщина, развеявшаяся на ветру.

Будь бдительна, велела я себе. Мы продолжили свой путь в обеденный зал, но на этот раз я уже вместе с дядей осматривалась по сторонам.

Гости отеля заполонили обеденный зал, расположившись за множеством обеденных столов с белоснежными скатертями, а официанты проворно сновали между ними, разнося подносы с серебряными чайниками и фарфоровыми чашками. Уит сидел напротив меня, одетый в голубую рубашку на пуговицах, заправленную в обычные брюки цвета хаки. Его мускулистая фигура занимала все изящное сидение, широкие плечи возвышались над спинкой стула. Мне не нужно было смотреть под стол, чтобы знать, что он надел свои любимые ботинки, зашнурованные до середины икр. Он налил себе вторую чашку кофе, и я знала, что он откажется от сахара и сливок, предпочитая пить его черным.

Я отвела взгляд, вспомнив, что в двух шагах от меня находится дядя, и подняла чашку с чаем, чтобы скрыть горящие щеки. Жидкость обожгла язык, но я все проглотила, чтобы выиграть время. Я ощущала на себе тяжесть дядиного взгляда, молчаливо оценивающего и настороженного. Меньше всего мне бы хотелось выдать себя.

Дядя не оценил бы глубину моих чувств к Уиту.

— Мы уезжаем через несколько дней, — сказал ему дядя Рикардо.

— Боюсь, это идет вразрез с тем, что было прописано доктором, — спокойно ответил Уит. — Он велел не покидать постель еще пару дней и не спешить возвращаться к активному образу жизни. Разумеется, в том числе и поездки на большие расстояния. Слишком много суеты и тому подобное.

Мой дядя приглушенно зарычал.

— Филе находятся не так уж и далеко.

— Всего-навсего каких-то пара сотен миль, — ответил Уит, по-прежнему не обращая внимания на вспыльчивый характер дяди Рикардо. — Могут разойтись швы, повышая риск заражения…

— Уитфорд.

Почти против своей воли я посмотрела в его сторону. Я ничего не могла с собой поделать, также как не смогла сдержать тихий смешок, который сорвался с моих губ. Мой дядя заводился с пол оборота не только из-за меня, он также не мог сдержаться и показывал свой скверный несдержанный характер и Уиту.

Просто Уит справлялся с этим лучше меня.

— Поступай как хочешь, но я обещал доктору, что передам его рекомендации, — сказал Уит, слабо улыбаясь. — И теперь, во всяком случае в этом отношении, моя совесть чиста.

Вы никогда бы не догадались, что несколькими часами ранее он говорил о женитьбе. Его манера поведения была такой же, как всегда, — напускное веселье под которым скрывается глубокий цинизм. Он уверенно смотрел в глаза моего дяди, и голос его не дрожал. Его рука крепко держала ручку кофейной чашки.

Лишь одно выдавало его.

Он ни разу не взглянул на меня, с тех пор как сел за стол.

Ни разу,

Дядя Рикардо сузил глаза.

— Во что ты еще ввязался? Или мне лучше не знать?

— Я бы на твоем месте держался от этого подальше, — сказал Уит и сделал большой глоток. Он по-прежнему не смотрел в мою сторону. Словно боялся, что мой взгляд обнажит все его секреты.

Дядя отодвинул свою тарелку — он съел лаваш, макая его в хумус и тахини, а также четыре глазуньи. Несмотря на мое недовольство им, я была рада, что к нему вернулся аппетит.

— Хммм, — протянул дядя Рикардо, но не стал развивать тему. — Итак, Инез, — начал он, роясь в карманах пиджака. — У меня твой билет на поезд до Александрии. Ты отбываешь в течение недели, и, надеюсь, к тому времени я найду тебе сопровождение. Жаль, что миссис Актон уже уехала. — Он бросил на меня раздраженный взгляд. — Кстати, мне стоило огромных трудов успокоить ее, когда ты сбежала. Она была глубоко оскорблена.

Я почти забыла о дорогой миссис Актон, женщине, которую мой дядя нанял, чтобы сопроводить меня в Аргентину, едва я прибыла в Египет. Я обманула ее и сбежала из отеля, где дядя планировал держать меня взаперти, пока не сможет отправить меня восвояси. Но я не могла найти в себе никакого раскаяния. Я даже не могла сформулировать ответ.

Мои мысли крутились вокруг предстоящей даты отъезда.

В течение недели.

Дядя издал триумфальный возглас, наконец доставая что-то из кармана. Он вытащил два бумажных листка, а затем протянул их мне. Я опустила взгляд, не желая прикасаться к ним: билет на поезд до Александрии в один конец и билет на рейс до порта Буэнос-Айреса.

Шум в зале стих вместе с болтовней посетителей. Я размышляла о том, чтобы утопить билеты в стакане воды. Я подумывала разорвать их в клочья и швырнуть в лицо дяде. Предложение руки и сердца, сделанное Уитом, выглядело выходом из неизбежного изгнания. Он протягивал спасительный круг, давал шанс все исправить. Возможность обрести независимость, способ остановить мою мать и ее отвратительное поведение. Ответ на вопрос Уита сложился в моей голове. Медленно подняв голову, я посмотрела в его сторону.

И впервые с тех пор, как я опустилась за стол, он встретил мой взгляд.

Его горящие голубые глаза обжигали.

Уит изогнул бровь, задавая немой вопрос, ответ на который знала только я. Должно быть, он что-то прочел на моем лице, потому что опустил чашку и отодвинул свой стул от стола.

— Я посижу на террасе, пока вы обсуждаете детали.

Рикардо что-то рассеяно пробормотал. Его внимание было сосредоточено на темнокожем мужчине в другом конце зала, который трапезничал со своей семьей. На голове у него был тарбуш, а строгий костюм был идеально отглажен. Уит бросил на меня быстрый многозначительный взгляд, прежде чем уйти. Мой пульс участился, когда я поняла, что он хочет, чтобы я нашла способ встретиться с ним снаружи, подальше от глаз моего дяди.

— Извини, я на минутку. Я увидел друга, — сказал дядя Рикардо. — Подожди здесь.

— Но я уже позавтракала, — сказала я. — Мне, пожалуй, стоит вернуться в свою комнату…

— Только не без меня, — сказал дядя, вставая. — Я отойду не больше, чем на десять минут. — Он окинул меня строгим взглядом и стал ждать, когда я соглашусь с его требованием.

Это было слишком просто. Я упрямо сжала губы и неохотно сдалась. Он кивнул, уходя прочь, и, когда я убедилась, что он не заметит мой пустой стул, я вышла из зала и направилась на террасу, где ждал Уит. Вестибюль был переполнен гостями со всех уголков мира, и пока я пробиралась сквозь толпу, были слышны разговоры на разных языках. Входные двери распахнулись передо мной, и я вышла на улицу, щурясь от солнечного света. Над Каиром простиралось голубое небо без единого облачка. Город всех городов, как называли его некоторые известные историки, и я была вынуждена согласиться. С незапамятных времен это место было настоящим чудом.

Мне была ненавистна мысль о том, что придется покинуть его.

Уит сидел за своим излюбленным плетеным столиком темно-зеленого цвета, спиной к стене, лицом к улице. С такой позиции было удобно наблюдать за потоком выходящих с террасы и входящих на нее людей. Я сразу направилась прямиком к нему и не стала присаживаться. Он, несомненно, сразу же заметил мое появление и задрал подбородок, чтобы встретиться со мной лицом к лицу.

— Почему ты поцеловал меня тогда, в гробнице? — потребовала объяснений я.

— Потому что не хотел умирать, не сделав этого хотя бы раз, — сразу же ответил он. — Минимум.

Я опустилась на стул напротив него.

— Оу.

— Впервые в жизни я выбираю сам, — тихо произнес он. — Я скорее женюсь на подруге, чем на незнакомке.

Подруга. Неужели это все, чем я для него являюсь? Я поерзала на стуле, пытаясь изобразить ту же ледяную беспечность, что и он. В этот момент я возненавидела его самообладание.