Сёгун - Клавелл Джеймс

Ознакомительная версия. Доступно 65 страниц из 321

– Что он хочет сделать со мной?

– Я не знаю, но мы приплыли сюда за этим и, если Торанага хочет посмотреть на тебя, он тебя увидит. Говорят, у него миллион таких косоглазых фанатиков, которые умрут ради чести вытереть ему зад, если это доставит ему удовольствие!

– Торанага хочет, чтобы вы привезли сюда кормчего, Васко, – сказал переводчик. – Привезите кормчего и груз с его корабля. Возьми старого Хиро-Мацу, чтобы осмотреть корабль. 

– Да, кормчий, это все конфисковано, я слышал, – твой корабль и все, что было на нем!

– Конфисковано?

– Это могут быть слухи. Японцы иногда конфискуют одной рукой, а другой отдают обратно – или притворяются, что никогда не было такого приказа. Трудно понять этих маленьких сифилитичных негодяев.

Блэксорн почувствовал, что холодные глаза японца вонзились в него, и попытался спрятать свой страх. Родригес проследил за его взглядом.

– Да, они не собираются отдыхать. Времени поговорить достаточно. Пошли на борт.

Он повернулся, но Блэксорн остановил его.

– А что с моими друзьями, с моей командой?

– Что?

Блэксорн коротко рассказал ему о яме. Родригес расспросил Оми на ломаном японском.

– Он говорит, с ними все будет хорошо. Слушай, ни ты, ни я не можем ничего сделать. Ты должен ждать – ты никогда не сможешь договориться с японцами. У них шесть ликов и по три сердца. – Родригес поклонился Хиро-Мацу, как европейский придворный. – Как будто мы при дворе проклятого Филиппа Второго, забери Бог этого испанца пораньше. – Он направился на корабль. К удивлению Блэксорна, там не было ни рабов, ни цепей.

– В чем дело? Ты болен? – спросил Родригес.

– Нет. Я думал, здесь гребут рабы.

– В Японии их нет. Даже на шахтах. Сумасшедшие, и мы среди них. Ты никогда не увидишь таких сумасшедших, а я объехал земной шар три раза. У нас гребцами самураи. Они солдаты – солдаты этого старого хрыча, – и ты нигде не найдешь рабов, которые гребли бы лучше, или солдат, воюющих более упорно. – Родригес рассмеялся. – Они никогда не угомонятся. Мы весь путь из Осаки – триста с лишним морских миль – прошли за сорок часов. Пошли вниз. Мы скоро отдадим швартовы. Ты уверен, что у тебя все в порядке?

– Да, спасибо, думаю, что так. – Блэксорн глядел на «Эразмус». Он стоял на стоянке в сотне ярдов, – Кормчий, нет никаких шансов подняться на борт, а? Не пустят ли они меня на борт обратно, у меня нечего надеть, всю одежду опечатали в тот момент, когда мы сюда приплыли. Ну пожалуйста. Родригес долго разглядывал корабль.

– Когда вы потеряли мачту?

– Как раз перед тем, как причалили сюда.

– На борту еще есть запасная?

– Да.

– Какой у вас порт приписки?

– Роттердам.

– Корабль был там построен?

– Да.

– Я там был. Плохие отмели, из-за них не причалишь к берегу. У него хорошие обводы, у твоего корабля. Новый – я не видел прежде кораблей такого класса. Мадонна, он быстроходный, очень быстроходный. Очень трудный в управлении, – Родригес смотрел на него. – Можешь ты быстро поставить всю оснастку? – Он повернулся к получасовым песочным часам, прикрепленным к нактоузу.

– Да, – Блэксорн пытался удержать растущую надежду, не показать виду.

– Тогда такие условия, кормчий. Никакого оружия, из рукава или откуда-то еще. Твое слово как кормчего. Я сказал этим обезьянам, что я отвечаю за тебя.

– Согласен, – Блэксорн смотрел, как песок медленно падает через горлышко песочных часов.

– Я размозжу голову тебе или при малейшем намеке на попытку обмануть меня или перережу тебе глотку. Если я соглашусь.

– Даю тебе слово как кормчий кормчему, ей-Богу. И черт с этими испанцами!

Родригес улыбнулся и дружески хлопнул его по спине.

– Ты мне начинаешь нравиться, англичанин.

– Откуда ты знаешь, что я англичанин? – спросил Блэксорн, зная, что прекрасно говорит по-португальски и не сказал ничего, что помогло бы отличить его от голландца.

– Я предсказатель. Разве не все кормчие прорицатели? – Родригес засмеялся.

– Ты говорил со священником? Тебе сказал отец Себастьян?

– Я не говорю со священниками, если могу обойтись без этого. Для любого человека более чем достаточно одного раза в неделю. – Родригес молча плюнул в шпигат и подошел к сходням, которые вели на пристань. – Лизоблюд-сама! Исимасо ка?

– Исимасо, Родрига-сан. Има!

– Има, – Родригес задумчиво посмотрел на Блэксорна. – Има – значит «теперь», «сразу же». Мы отплываем сейчас, англичанин.

Песок уже образовал маленькую аккуратную кучку на дне склянки.

– Спроси его, пожалуйста, нельзя ли мне подняться на мой корабль?

– Нет, англичанин. Я не буду спрашивать о таком безнадежном деле.

Блэксорн внезапно почувствовал пустоту. И старость. Он смотрел, как Родригес идет к релингу на юте, – вот он подходит к невысокому моряку, стоящему на носу.

– Эй, капитан-сан. Икимасо? Прими самурая на борт, има! Има, вакаримас ка?

– Хай Анджин-сан.

Родригес тут же позвонил шесть раз в судовой колокол. Капитан начал отдавать приказы морякам и самураям на берегу и на борту. Моряки из трюма поднялись бегом на палубу, чтобы приготовиться к отплытию, и в этой привычной им обоим суматохе Родригес спокойно взял Блэксорна за руку и потянул его в направлении сходней на правом борту, противоположном берегу.

– Там, внизу, лодка, англичанин. Не торопись, не оглядывайся вокруг и не обращай внимания ни на кого, кроме меня. Если я скажу тебе возвращаться, поторопись.

Блэксорн прошел по палубе, спустился по сходням к маленькому японскому ялику. Он слышал сердитые голоса позади и почувствовал, как волосы у него на шее шевелятся: наверху, на корабле, было много самураев, вооруженных луками со стрелами, а некоторые – мушкетами.

– Ты не должен об этом беспокоиться, капитан-сан, я отвечаю за это. Я, Родрига-сан, иши бан Анджин-сан, клянусь Святой Девой. Вакаримас ка? – перекрыл он все другие голоса, но те становились все сердитее.

Блэксорн уже почти был в лодке и увидел, что там не было уключин.

«Я не могу грести как они, – сказал он себе. – Я не могу воспользоваться лодкой. И плыть слишком далеко. Или поплыть?»

Он колебался, определяя расстояние. Если бы он был здоров, он бы не ждал ни минуты. А теперь?

Послышались шаги вниз по сходням, и он поборол в себе желание обернуться.

– Садись на корму, – услышал он, как требовательно произнес Родригес. – Поторопись!

Он сделал, как ему было сказано, и тут же быстро в лодку прыгнул Родригес, схватил весла и, все еще стоя, с большой ловкостью оттолкнулся от корабля.

У входа на трап стоял самурай, очень возмущенный, два других были сбоку с луками наготове. Командир самураев позвал их: несомненно, приказав им отойти.

В нескольких ярдах от корабля Родригес обернулся.

– Прямо идем туда! – прокричал он ему, указывая на «Эразмус». – Пусть самураи будут на борту! – Он твердо повернулся спиной к своему кораблю и продолжал грести, работая веслами по японскому обычаю, стоя в середине корабля.

– Скажи мне, если приготовят стрелы к стрельбе, англичанин! Смотри за ними внимательно. Что они делают сейчас?

– Их капитан очень сердит. Ты ищещь неприятностей, да?

– Если мы не выплывем вовремя. Старый Лизоблюд будет иметь повод для недовольства. Что делает лучник?

– Ничего. Они слушают его. Он, кажется, не может решиться. Нет. Сейчас один из лучников вынул стрелу. Родригес приготовился к остановке.

– Мадонна, они чертовски аккуратны, чтобы рисковать чем-нибудь. Она еще в луке?

– Да, но подожди немного! К капитану кто-то подошел, – я думаю, моряк. Похоже, он что-то спрашивает у него о корабле. Капитан смотрит на нас. Он что-то говорит человеку со стрелой. Теперь лучник убирает ее. Моряк указывает на что-то на палубе.

Родригес украдкой бросил быстрый взгляд, чтобы удостовериться в этом, и задышал легче.

– Это один из моих людей. Он займет его на добрых полчаса, чтобы получить указания, как разместить своих гребцов. Блэксорн подождал, дистанция увеличивалась.

Ознакомительная версия. Доступно 65 страниц из 321