Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196
Таита переключил внимание на мальчика. Его голое тело было таким же ладным, но поражено болезнью. Кожу покрывали характерные пятна чумы и обильный пот. На груди виднелись свежие и воспаленные раны там, где ему пускали кровь и прижигали кожу жрецы Исиды. Таита видел, что он в заключительной стадии болезни. Густые темные волосы мальчика промокли от пота и спадали ему на глаза, открытые и блестящие от лихорадки, но не видящие и глубоко провалившиеся в темно-синие впадины.
– Это – Хиан, мой самый младший сын, – Апепи подошел к кровати и беспомощно посмотрел на ребенка. – Чума заберет его, если вы не сможете спасти его, Маг.
Хиан простонал и перекатился набок, в муке подтянув колени к своей растерзанной груди. Смесь жидкого кала и яркой крови с громким треском вырвалась струей между его похудевшими ягодицами на грязное постельное белье. Девочка, ухаживавшая за ним, сразу очистила его заднюю часть тканью и без всякого отвращения вытерла грязь с простыней. В углу целители возобновили пение; верховный жрец поднял горячие клещи с углей жаровни и подошел к кровати.
Таита шагнул вперед, загородив путь человеку с длинным посохом.
– Уходите! – сказал он тихо. – Вы и ваши мясники уже достаточно навредили здесь.
– Мне необходимо выжечь лихорадку из его тела, – возразил жрец.
– Вон! – повторил Таита мрачно, затем приказал всем прочим, кто заполнял палату: – Вон, все вы!
– Я хорошо тебя знаю, Таита. Ты – богохульник, друг демонов и злых духов. – Жрец стоял на месте и угрожающе размахивал пылающим бронзовым инструментом. – Я не боюсь твоего волшебства. Ты не имеешь здесь власти. Я отвечаю за принца.
Таита шагнул назад и бросил свой посох к ногам жреца. Тот завизжал и отпрыгнул, поскольку прут из дерева тамбути начал извиваться, шипеть – и вот уже к жрецу по плиткам пола поползла змея. Внезапно она высоко подняла голову, ее раздвоенный язык мелькал между тонкими усмехающимися губами, черные глаза сверкали как бусинки.
Все тотчас с воплем бросились к двери. Придворные и жрецы, солдаты и служащие в панике руками и локтями прокладывали себе путь в давке, чтобы удрать первыми. Спеша убежать, верховный жрец опрокинул жаровню и с криком прыгал босиком на рассыпавшихся углях.
Через несколько секунд в палате не осталось никого, кроме Апепи, который не двинулся с места, и девочки у постели больного. Таита наклонился и подобрал извивающуюся змею за хвост. Она мгновенно стала в его руке прямой, твердой и деревянной. Он указал восстановленным посохом на девочку у кровати.
– Кто ты? – спросил он.
– Я – Минтака. Это – мой брат. – Она покровительственным жестом положила руку на влажные от пота кудри мальчика и с вызовом выпятила подбородок. – Сделайте худшее, Маг, но я не оставлю его. – Ее губы дрожали, темные глаза стали огромными от страха. Она явно была напугана его славой и змеиным посохом, которым Таита указывал на нее. – Я не боюсь вас, – сказала она, обошла вокруг кровати и оказалась между ними.
– Хорошо, – сказал Таита быстро. – Тогда от тебя будет больше пользы. Когда мальчик пил в последний раз?
Ей потребовалась минута, чтобы сосредоточиться.
– Он не пил с самого утра.
– Разве те шарлатаны не видели, что он умирает не столько от болезни, сколько от жажды? Он потел и потерял большую часть воды из своего тела, – проворчал Таита и поднял стоявший около кровати медный кувшин, чтобы понюхать его содержимое.
– Он загрязнен ядом жрецов и духами чумы. – Он швырнул кувшин о стену. – Иди на кухню и найди другой кувшин. Удостоверься, что он чистый. Наполни его колодезной, а не речной водой. Поспеши, девочка. – Она убежала, и Таита открыл свой мешок.
Минтака почти немедленно возвратилась с кувшином, полным до краев чистой воды. Таита приготовил снадобье из трав и нагрел его на жаровне.
– Помоги мне дать ему это, – приказал он девочке, когда зелье вскипело. Он показал ей, как положить голову брата и поглаживать горло, пока он по капле будет лить воду ему в рот. Скоро Хиан глотал свободно.
– Что мне сделать, чтобы помочь вам? – спросил царь.
– Мой господин, вам здесь ничего не нужно делать. Вы более подходите для разрушения, чем для лечения. – Таита отпустил его, не отрывая взгляда от пациента. Последовала долгая тишина, затем раздались тяжелые шаги подбитых бронзовыми гвоздями сандалий Апепи, покидающего палату.
Минтака скоро потеряла страх перед Магом и в роли помощницы оказалась проворной и усердной. Она, казалось, была способна предвидеть пожелания Таиты. Она заставила брата пить, пока Таита готовил на жаровне другую чашу лекарства из содержимого своего мешка. Вместе им удалось влить лекарство ему в горло, не разлив ни капли. Она помогла Таите смазать успокаивающей мазью волдыри, покрывавшие грудь мальчика. Затем они вместе обернули Хиана льняными простынями и хорошо их смочили колодезной водой, чтобы охладить его горящее в жару тело.
Когда она подошла, чтобы сесть рядом с Таитой и немного отдохнуть, тот взял ее за руку и повернул эту руку ладонью вверх. Он осмотрел красные вздутия на внутренней части ее запястья, но Минтака попыталась вырвать руку.
– Это не чумные пятна. – Она вспыхнула от смущения. – Всего лишь укусы блох. Дворец кишит блохами.
– Где кусает блоха, туда следует чума, – сказал ей Таита. – Сними сорочку.
Она встала и без колебания сбросила сорочку. Та упала к ногам. Голое тело Минтаки, хотя и стройное и созревшее, было также атлетически сильным. Ее груди были первыми бутонами, дерзкие соски торчали подобно созревающим тутовым ягодам. Между длинными красивыми ногами укрылся треугольник мягких волос.
Блоха прыгнула с ее бледного живота. Таита ловко поймал насекомое в воздухе и раздавил между ногтями. Блоха оставила цепочку розовых пятен вокруг аккуратно сморщенного пупка принцессы.
– Повернись, – приказал Маг, и Минтака повиновалась. Еще одно отвратительное насекомое побежало вниз по ее спине к глубокой расселине между упругими круглыми ягодицами. Таита сжал блоху между пальцами и раздавил ее блестящее тело. Хрустнув, оно превратилось в кровяное пятно. – Ты станешь следующим пациентом, если мы не избавимся от этих ваших маленьких домашних животных, – сказал он ей и послал принести с кухни чашу воды. Он вскипятил на жаровне высушенные фиолетовые цветы персидской ромашки и вымыл девочку отваром с ног до головы. Он поймал на ее мокрой коже еще четыре или пять блох, пытавшихся избежать едкого душа.
