Дворец ветров - Кей Мэри Маргарет

На несколько мгновений он словно перенесся в прошлое и снова стал мальчиком, слушающим Зарина, который объясняет, почему он должен ехать в Англию, и заверяет, что однажды он вернется: «Годы пройдут быстро, Ашок!» Они прошли не быстро, но прошли. Он вернулся домой, и здесь его ждал Зарин, как и обещал. Аш попытался окликнуть друга, но в горле у него стоял ком, и он мог лишь глупо улыбаться.

– В чем дело, Аш? – спросила Белинда, дергая его за рукав. – Почему у тебя такой вид? Кто этот человек?

Аш наконец обрел дар речи.

– Зарин. Это Зарин…

Он стряхнул со своего рукава руку Белинды и бегом устремился вперед, оставив девушку стоять и смотреть в крайнем изумлении и великом замешательстве, как ее жених на глазах у всех обнимается с незнакомым туземцем с горячностью, какая показалась бы ей чрезмерной, будь даже они французами. Боже, да они просто душили друг друга в объятиях! Белинда резко отвернулась с пылающими от смущения щеками и встретила злорадный взгляд Эми Чивертон, тоже свидетельницы этой встречи.

– Мама всегда говорила, что в мистере Пелам-Мартине есть что-то подозрительное, – язвительно сказала мисс Чивертон. – Как по-вашему, этот человек приходится ему братом или кузеном? Нет сомнений, они очень похожи. Ах, я совсем забыла: вы же с ним помолвлены. Как бестактно с моей стороны! Мне безумно жаль. Но разумеется, я пошутила. Думаю, это просто один из старых слуг мистера Пелам-Мартина, пришедший его встретить. Наши слуги тоже нас встречают. Полагаю, ваши тоже здесь.

Но конечно, никто не станет обниматься со своим старым слугой, подумала Белинда, и в любом случае этот мужчина совсем не старый. Она снова повернулась взглянуть на них, и у нее мучительно сжалось от тревоги сердце, когда она увидела, что в одном отношении мисс Чивертон права: между двумя мужчинами действительно имелось сходство и, если бы Аштон отпустил усы, они вполне могли бы сойти за братьев…

– Право же, Белинда, дорогая, – укоризненно сказала миссис Харлоу, торопливо возвращаясь к дочери после прощания с полковником и миссис Филпот, занимавшими соседнюю каюту. – Сколько раз я говорила тебе не стоять на солнце без зонтика! Ты испортишь цвет лица. Где Аштон?

– Он… он пошел распорядиться насчет своего багажа, – солгала Белинда, хватая мать за руку и таща за собой к зданию таможни. – Он вернется через минуту. Пойдем в тень.

Она вдруг поняла, что решительно не желает, чтобы мама увидела, как Аштон обнимается с туземцем. Хотя маме не придет в голову сказать – или даже подумать – такие вещи, какие минуту назад говорила Эмми Чивертон, она, безусловно, не одобрит подобного поведения, а в данный момент Белинда не хотела слышать больше ни слова на эту тему. Вероятно, у Аштона есть какое-нибудь разумное объяснение, но он не должен был бросать ее таким образом. Он не имел права убегать и оставлять ее одну, без всякого присмотра, посреди толпы кули, словно ему нет до нее никакого дела. Если он собирается так обращаться с ней…

Голубые глаза Белинды наполнились гневными слезами, и внезапно красочное зрелище царящей вокруг суматохи утратило все свое очарование, и для нее остались только нестерпимая жара, оглушительный шум и сознание того факта, что корсаж ее муслинового платья с цветочным узором уже промок от пота и некрасиво прилип к лопаткам. Аш вел себя отвратительно, и Индия была ужасна.

В данную минуту он напрочь забыл о Белинде. Смеясь, восклицая и обнимаясь со своим другом, он забыл также, что он теперь сахиб и офицер.

– Зарин, Зарин! Почему мне никто не сообщил, что ты будешь меня встречать?

– А никто и не знал. Я попросил увольнения и уехал, не сказав, куда именно.

– Даже Авал-шаху? Как он? А ты сразу меня узнал или все-таки сомневался? Я сильно изменился? Ты – нет, Зарин. Ты совсем не изменился. Ну, разве самую малость. Но не настолько, чтобы бросалось в глаза. Расскажи мне про своего отца. Здоров ли он? Я увижу его в Мардане?

– Не думаю. Он здоров, но его деревня находится в двух косах [18] за границей, и он редко выезжает оттуда, ведь он уже немолод.

– Тогда мы должны взять отпуск и навестить его. О Зарин, как я рад видеть тебя! Как здорово вернуться домой.

– Я тоже рад. Знаешь, одно время я боялся, вдруг ты отдалишься от нас и не захочешь возвращаться, но теперь я вижу, что ты все тот же Ашок, с которым я запускал змеев и воровал дыни в Хава-Махале. Мне следовало бы знать, что ты не переменишься. Ну как, годы в Билайте показались тебе долгими?

– Да, – коротко ответил Аш. – Но слава богу, они закончились. Расскажи мне о себе и полке.

Разговор перешел на разведчиков и слухи о предстоящей зимней кампании против одного пограничного племени, совершавшего набеги на деревни и похищавшего женщин и домашний скот, а потом наконец Зарин представил Ашу Гул База, а Аш в свою очередь представил другу Ала Яра и Махду. Несколько покидающих пристань пассажиров замедлили шаг, с любопытством и изумлением глядя на молодого Пелам-Мартина, который с таким радостным оживлением смеялся и болтал с группой «туземцев». На борту парохода он не отличался разговорчивостью и вообще слыл скучным типом, хотя его успех с молодой Харлоу наводил на мысль, что он не так прост, как кажется на первый взгляд. Но сейчас он держался совершенно раскованно, и пассажиры «Кентербери-Касл», чье внимание ненадолго привлекла сия странная группа, с неодобрительным недоумением вскидывали брови и торопливо проходили мимо, смутно чувствуя себя оскорбленными.

Толпа на причале постепенно редела, и горы багажа уменьшались, а Белинда и ее мать все еще нетерпеливо ждали возвращения Аша. Их спутники по двухмесячному плаванию набивались в экипажи и уезжали в направлении города, а над их головами нещадно палило солнце, раскаляя железную рифленую крышу таможни, и температура воздуха неуклонно повышалась. Но Аш потерял счет времени, увлеченный разговором, а когда наконец Зарин отправил Гул База разыскать его багаж и нанять кули, чтобы вынести вещи с причала, Ала Яр неожиданно объявил, что они с Махду отправятся с Ашем в Мардан.

– Вам не нужно нанимать нового носильщика, – сказал Ала Яр. – Я обещал Андерсону-сахибу незадолго до его смерти, что позабочусь о вас. Махду тоже желает служить у вас. Мы с ним обсудили этот вопрос и решили, что, хотя мы оба люди старые, мы не хотим оставлять службу и сидеть сложа руки. И не хотим искать работу у какого-нибудь нового сахиба, чьи привычки будут нам незнакомы. Поэтому я буду вашим носильщиком, а Махду – вашим поваром, и вам не придется особо беспокоиться по поводу нашего жалованья, так как Андерсон-сахиб щедро обеспечил нас обоих, а потребности у нас весьма скромные. Нескольких рупий будет достаточно.

Никакие доводы не заставили их отказаться от принятого решения, а когда Зарин указал, что младшему субалтерну, питающемуся в офицерской столовой, повар не понадобится, Махду невозмутимо заявил, что в таком случае он будет кхидматгаром – какая разница? Но они с Ала Яром служили вместе много лет и привыкли друг к другу – и к Аштону-сахибу тоже, – а потому предпочитают не расставаться.

Ничто не могло устроить Аша больше, ибо перспектива разлуки с верными слугами была единственным обстоятельством, омрачавшим его возвращение в Индию, и он с радостью согласился на такое решение вопроса, а равно на предложение оставить при себе Гул База в качестве «помощника носильщика».

– Я пошлю его на станцию купить билеты и занять для нас купе как можно ближе к твоему, – сказал Зарин. – Впрочем, нет, мы не можем путешествовать с тобой, а ты – с нами. Так поступать не пристало. Ты теперь сахиб, и если не станешь вести себя как подобает сахибу, у нас у всех будут неприятности, потому что многие этого не поймут.

– Он прав, – согласился Ала Яр. – И кроме того, нужно еще подумать о мем-сахибе.

– Да к черту… – начал Аш и осекся на полуслове. – Белинда! О боже, я совсем про нее забыл. Послушай, Зарин, я встречусь с тобой на станции. Скажи Гул Базу отнести туда мой багаж. Ала Яр, у тебя же есть ключи, верно? Ты знаешь мои вещи. Мне надо идти…