Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
— Продолжай.
— Но по поводу своего главного кредитора можешь не переживать.
— Из-за Красса? — резко переспросил купец. — Почему?
— Он получит новую должность на Востоке, — объяснил Тарквиний. — И уже не вернется сюда.
— Ты уверен?
Тарквиний кивнул.
— Мерзавец помрет в Сирии! — выкрикнул Гемелл, не в силах сдержать радость. Услышав эти слова, несколько человек сразу обернулись к нему. Все хорошо знали, как страстно Красс добивался должности проконсула самой восточной из римских провинций.
— Я сказал вовсе не это, — мягко поправил этруск. — Я сказал, что Красс уже не вернется в Рим.
«А свой конец этот надутый болван найдет в Парфии, — мысленно добавил он. — И случится это на моих глазах».
— Что ж, отлично. — Гемелл широко улыбнулся. — Что еще?
Тарквиний всмотрелся в куриную печень.
— Движущаяся вода. Волны? Да, морская буря, — твердо сказал он.
Улыбка купца сменилась растерянностью.
— Корабли, полные зверей…
Гемелл замер.
Гаруспик помолчал, изучая струйки крови, текущие по каменным плиткам.
— …Тонут во время переправы через море.
— Второй раз? Только не это! — дрожащим голосом прошептал Гемелл. — Неправда.
Тарквиний пожал плечами:
— Я говорю лишь то, что вижу.
— Значит, я впустую продал виллу? Зря, значит? — Гемелл сгорбился, как будто ему на плечи легла вся тяжесть мира. — Значит, и проклятым грекам нечем будет платить? — Он сделал богатырский глоток из амфоры и повернулся, чтобы уйти.
— Погоди.
Купец остановился, но не повернул головы.
— Что еще?
— Однажды в твою дверь постучат, — сказал Тарквиний.
Гемелл резко обернулся, его лицо перекосилось от страха.
— Кто это будет?
— Это неясно видно, — сказал Тарквиний через несколько мгновений. — Мужчина. Возможно, солдат…
Гемелл вытащил кинжал и шагнул к нему.
— Если ты лжешь, — прошипел он, — я перережу тебе глотку и скормлю твой труп собакам.
Тарквиний откинул полу одежды и притронулся к гладиусу без ножен, который держал под рукой как раз на такой случай. Его было легче прятать, да и на виду он не так привлекал внимание, как боевой топор. Впрочем, блеска полированной стали оказалось достаточно. Гемелл сплюнул наземь и заторопился прочь, осеняя себя знаком против злых сил.
Тарквиний посмотрел на мертвую курицу, но так и не увидел, кого же так боялся купец. Он снова пожал плечами.
Не все удается предсказать в подробностях.
Глава XII
ДРУЖБА
Прошло девять месяцев…
Рим, Большая школа, конец лета 55 г. до н. э.
Ромул извернулся и, не останавливаясь, рубанул Бренна. Галл парировал удар — не без труда.
— С каждым днем все лучше и лучше, — усмехнувшись, бросил он. — И силы у тебя прибавляется.
Ромул опустил меч и стоял, отдыхая.
— Но побить тебя я все еще не могу.
Великан улыбнулся:
— С этим придется еще немного подождать.
— Но я уже хороший боец, — с ноткой раздражения в голосе заявил Ромул.
— Верно. А ведь тебе еще нет пятнадцати.
— Я хочу быть самым лучшим.
— Чтобы стать по-настоящему сильным гладиатором, потребуется не один год, — отозвался галл. — Ромул, ты уже прошел немалый путь и перенес серьезное ранение. Научись терпению. У тебя есть и смелость, и сила, теперь нужно набираться опыта.
Ромул обвел взглядом раскаленный, словно печь, двор. Он был средоточием его мира — юношу, в отличие от галла, почти не выпускали в город — и неизбежно навлекал клаустрофобию. Здесь было совершенно нечего делать, кроме как упражняться с оружием, поднимать тяжести и время от времени участвовать в учебных боях на арене. Даже уроки тактики, которые продолжал давать ему Котта, теперь расстраивали Ромула; его терзали рассказы о странах и местах, которые ему не суждено было увидеть. А вне стен лудус происходили великие дела. Рима достигли новости о карательной экспедиции Цезаря против варваров-германцев. И еще ходили слухи о том, что он намерен вторгнуться на таинственный остров под названием Британия. Каждое новое известие о ходе кампаний Цезаря воспламеняло воображение Ромула.
Он хотел стать свободным — избавиться от рабских оков. И повидать мир.
Голос Бренна вернул его к действительности.
— Мало кто из мужчин сравняется с тобой отвагой, потому ты и в бою силен. Ты как я — ничего не важно, кроме победы! — Он саданул себя кулаком в голую грудь и расхохотался. — Галлы вкладывают в бой всю душу!
Ромул, ободренный похвалой, пошаркал по земле пыльной ногой. Уже восемнадцать месяцев Бренн был ему добрым другом и учителем, помогал овладеть искусством обращения с оружием и обрести уверенность. И хотя Юба конечно же навсегда останется в памяти Ромула, галл постепенно выдвигался на первое место в его сердце.
— Нужно и мозгами работать. Предвидеть, что намерен сделать твой противник. Не забывай Лентула.
Юноша покраснел и пообещал себе, что никогда впредь не позволит застигнуть себя врасплох.
Бренн отвесил ему дружескую затрещину.
— Всегда помни об этом, и когда-нибудь, — он указал на Котту, который натаскивал одного из новобранцев школы, — получишь рудис [11], как он.
Стоило упомянуть свободу, и мысли Ромула сразу вернулись к матери и Фабиоле.
— Как же мне хочется показать этому подонку Гемеллу несколько штучек.
— Забудь о нем. — Голос Бренна изменился, в нем уже не было шутливых ноток. — У тебя никогда не будет возможности отомстить тем, кто тебя обидел, разве что боги очень уж расщедрятся.
Ромул ощущал за этими словами галла искреннюю боль. Его друг никогда не рассказывал о прошлом, но Ромул догадывался, что его другу пришлось много страдать, прежде чем он стал гладиатором.
— С тобой случилось что-то подобное? — решился спросить он.
Бренн промолчал. Прямой вопрос пробудил в нем тяжелые воспоминания.
«Брак. Лиат. Мой сын».
Вместо ответа он нанес Ромулу необычайно сильный удар сверху.
— Никогда не позволяй гневу овладеть тобой. — Ромул отшатнулся в сторону и кинулся вперед, вынудив галла отступить на несколько шагов.
Бренн расхохотался.
— Учить меня надумал? А вот это как тебе понравится?! — И, резко взмахнув ногой, он сыпанул в лицо Ромулу целую тучу песка.
Молодой боец заметил движение на миг позже, чем следовало. Глаза ему запорошило песком. Он метнулся влево, понимая, что великан перехитрил его.
— Вот ты и труп, — сказал Бренн, дотронувшись острием своего клинка до горла Ромула.
Тот сердито протирал глаза и откашливался.
— Следи за лицом противника, — назидательно произнес Бренн, направив на юношу толстый палец. — Он себя обязательно хоть как-то выдаст. Может, выражением лица, может, случайным взглядом. Старайся предугадывать его действия.
— Я знал, что ты поступишь именно так.
— Нынче это неважно, — ответил, ухмыльнувшись, галл. — Мы же не всерьез. — Он смахнул с меча песок и убрал оружие в ножны. — Хватит на сегодня. Пойдем-ка вымоемся.
Ромул согласился сразу. Вслед за Бренном он прошел через двор, твердо решив, что не позволит другу вторично подловить его. Несколько человек, проходящих мимо, приветствовали их. Поединок с Лентулом позволил Ромулу заработать определенное уважение, так что поддерживать перемирие с врагами, которых он приобрел в день сражения за Асторию, стало легче. Большинство гладиаторов гибель мирмиллонов не слишком тронула, и они не намеревались поддерживать ни одну из сторон.
Но Фигул с Галлитом постоянно мутили воду, пытаясь переманить на свою сторону равнодушных, и постепенно их деятельность стала приносить плоды. Началось все с мелочей — с уксуса, подлитого в вино Бренна, с попытки подставить Ромулу подножку, с протянутой руки, дотронувшейся до груди Астории. Напряжение медленно, но верно нарастало, и Ромул вновь стал носить при себе кинжал. Чувство безопасности, которое он ощущал с тех пор, как Бренн предложил ему дружбу, постепенно улетучивалось. Впрочем, набираясь сил и при каждом удобном случае устраивая учебные бои с галлом, он успешно подавлял тревогу.
