Горбун, Или Маленький Парижанин - Феваль Поль Анри
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
— Но во мне ровно пять футов, — бросил ему с упреком Галунье.
Плюмаж-младший протянул ему руку и произнес следующие слова:
— Золотце мое, раз и навсегда запомни: речь идет не о тебе. Дружба, прах меня побери, это хрустальный кристалл, сквозь который ты видишься мне белее, розовее и пухлее, чем Купидон, единственный сын пенорожденной Венеры.
Галунье благодарно подал протянутую ему руку. Действительно, Гонзаго выглядел потрясенным. Он с некоторым даже ужасом воззрился на Эзопа II, или Иону.
— Что это значит? — пробормотал Гонзаго.
— Это значит, что девушка, получив эту записку, поверит ей, — простосердечно объяснил горбун.
— Значит, ты догадался о наших замыслах?
— Я понял, что вы желаете заполучить эту девицу.
— А ты знаешь, чем рискует тот, кто проникает в иные тайны?
— Рискует неплохо заработать, — потирая руки, ответил горбун.
Гонзаго и Пероль переглянулись.
— Ну, а почерк? — понизив голос, спросил Гонзаго.
— Это один из моих талантов, — сообщил Эзоп II. — Гарантирую вам, его не отличить от настоящего. Стоит мне раз увидеть почерк человека…
— Это тебя может далеко завести. Ну, а как с этим человеком?
— О, этот человек такой большой, — рассмеялся горбун, — а я такой маленький. Его я подделать не смогу.
— Ты его знаешь?
— Довольно хорошо.
— Откуда?
— Деловые отношения.
— Можешь дать о нем какие-нибудь сведения?
— Только одно: вчера он нанес два удара, завтра Нанесет еще два.
Пероль содрогнулся. Гонзаго сказал:
— В подвалах моего замка имеются надежные темницы! Горбун не испугался его угрожающего вида и ответил:
— Э, переделайте их в винные, и вы сможете сдать их виноторговцам.
— У меня возникла мысль, что ты шпион.
— Неудачная мысль. У вышеупомянутого человека в карманах пусто, а у вас миллионы. И вы хотите, чтобы я вас предал ради него?
Гонзаго широко раскрыл глаза.
— Дайте мне приглашение, — попросил Эзоп II, указывая на последний билет, который все еще держал Гонзаго.
— Что ты собираешься с ним сделать?
— То, что надо. Отдам его этому человеку, и он исполнит обещание, которое я сделал вам от его имени. Он придет на бал к регенту.
— Бог мой, дружок! — воскликнул Гонзаго. — Да ты, по всему видать, великий негодяй!
— О, есть негодяи и поболе меня, — скромно парировал горбун.
— Откуда в тебе такой пыл служить мне?
— Я по своей натуре предан тому, кто мне нравится.
— И мы имеем счастье нравиться тебе?
— Весьма.
— И надо полагать, ты выложил тридцать тысяч экю для того, чтобы непосредственно засвидетельствовать свою преданность?
— Вы имеете в виду будку? — поинтересовался горбун. — Нет, это ради спекуляторства, ради золота, — и, ухмыльнувшись, добавил: — Горбун умер, да здравствует горбун! Эзоп Первый заработал полтора миллиона под старым зонтиком, а я пока учусь.
Гонзаго знаком подозвал Плюмажа и Галунье. Те приблизились, гремя старыми шпагами.
— А это кто такие? — осведомился Иона.
— Люди, которые пойдут с тобой, если я приму твои услуги.
Горбун отвесил церемонный поклон.
— Слуга покорный! — заявил он. — В таком случае откажитесь от моих услуг. Судари мои, — обратился он к обоим друзьям, — не трудитесь таскать за мною свои ржавые железяки, наши пути расходятся.
— Однако… — с грозным видом протянул Гонзаго.
— Никаких однако. Черт! Вы же не хуже меня знаете этого человека. Он резок, крайне резок, я сказал бы даже, груб. Если только он увидит со мной двух этих висельников…
— Убей меня Бог! — ахнул возмущенный Плюмаж.
— Да можно ли быть столь невежливым? — подхватил брат Галунье.
— Я либо буду действовать один, либо вообще не буду, — не допускающим выражения тоном объявил горбун.
Гонзаго и Пероль стали держать совет.
— Ты дорожишь своим горбом? — насмешливо осведомился принц.
— Не меньше, чем эти храбрецы своими ржавыми вертелами: я зарабатываю им на жизнь.
— Что-то мне подсказывает, что тебе можно верить, — сказал Гонзаго, пристально глядя на горбуна. — Ты мне подходишь. Верно служи мне, и я щедро награжу тебя. В противном же случае-Гонзаго не закончил и протянул горбуну приглашение. Тот взял билет и, пятясь, направился к выходу. При этом через каждые три шага он кланялся, приговаривая:
— Доверие монсеньора — великая честь для меня. Этой ночью монсеньор услышит обо мне.
Но когда, повинуясь тайному знаку Гонзаго, Плюмаж и Галунье последовали за ним, он бросил:
— Куда это вы, голубчики, куда? А наш уговор?
Он оттолкнул гасконца с нормандцем, причем те даже не ожидали, что у него такая тяжелая и сильная рука, в последний раз поклонился и вышел. Плюмаж и Галунье бросились за ним, но он захлопнул дверь перед их носом.
Когда же они выскочили в коридор, там было пусто.
— Не мешкайте! — бросил Гонзаго управляющему. — Не позже, чем через полчаса окружить дом на Певческой улице, а в остальном действовать, как договорились.
По пустынной в этот час улице Кенкампуа рысью бежал горбун.
— Деньги были уже на исходе, — бормотал он на бегу, — и дьявол меня раздери, если я знал, где раздобыть бальный туалет и приглашения.
3. ВОСПОМИНАНИЯ АВРОРЫ
1. ДОМ С ДВУМЯ ВЫХОДАМИ
Мы с вами на старинной узенькой Певческой улице, которая совсем еще недавно оскверняла подходы к Пале-Роялю. Таких улочек, идущих от улицы Сент-Оноре к громаде Лувра, было три: улица Пьера Леско, улица Библиотеки и Певческая; все три мрачные, сырые и небезопасные для посещения, все три оскорбляющие великолепие Парижа, который недоумевал, почему до сих пор не могут излечить эту язву проказы, пятнающую его лицо. Время от времени, особенно в наше время,. можно было услышать: «В этих темных провалах, куда солнечный свет проникает только в самые ясные дни, ночью опять совершено преступление». То грабители изобьют до полусмерти подвыпившую жрицу мусорной Венеры, то в старом доме обнаружат труп несчастного провинциального буржуа. Гнусная вонь тамошних притонов достигала окон очаровательного дворца, бывшего некогда резиденцией кардиналов, принцев и королей. Впрочем, давно ли сам Пале-Рояль стал таким целомудренным? Разве наши отцы не обсуждали, что происходило в его деревянных и каменных галереях?
Сейчас Пале-Рояль представляет собой весьма благопристойный каменный четырехугольник. Деревянных галерей более не существует. Остальные галереи являют собой самое благонравное в мире место прогулок. Все зонтики из департаментов назначают здесь друг другу встречи. Но в ресторанах по твердым ценам, каких полно на верхних этажах, дядюшки из Кемпера или Карпантра еще шутят, вспоминая своеобразные нравы Пале-Рояля времен Империи или Реставрации. У дядюшек при этих воспоминаниях текут слюнки, меж тем как робкие племянницы, расправляясь с роскошным пиршеством за два франка, делают вид, будто не слушают их.
Сейчас на том месте, где когда-то протекали три грязных сточных канавы — улицы Певческая, Пьера Леско и Библиотеки, — возвышается огромная гостиница, приглашающая Европу к столу на тысячу приборов; четыре ее фасада выходят на площадь Пале-Рояль, выровненную улицу Сент-Оноре, расширенную улицу Петуха и удлиненную улицу Риволи. Окна этой гостиницы смотрят на новый Лувр, законного и весьма похожего потомка старого Лувра. Открыт свободный доступ воздуху и свету, грязь пропала неведомо куда, исчезли притоны; омерзительная проказа вдруг оказалась излеченной, не оставив даже шрамов. Но интересно, где сейчас обитают грабители и их подружки?
В восемнадцатом веке эти три улицы, которые мы только что безжалостно заклеймили, выглядели уже достаточно уродливыми, но они были нисколько Н е уже и не грязней, чем их соседка, большая улица Сент-Оноре. С их скверно замощенных мостовых можно было кое-где любоваться красивыми порталами благородных особняков, стоящих среди ветхих домишек.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
Похожие книги на "Горбун, Или Маленький Парижанин", Феваль Поль Анри
Феваль Поль Анри читать все книги автора по порядку
Феваль Поль Анри - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.