Анж Питу (др. перевод) - Дюма Александр
«Держитесь. Я заморочил голову парижанам кокардами и обещаниями. Еще до вечера г-н де Безанваль пришлет вам подкрепление.
Громовые проклятия взметнулись с мостовой к окну, где стоял де Флессель.
Не догадываясь о причине, он почувствовал угрозу и отпрянул от стекла.
Но его уже видели, уже знали, где он, и толпа устремилась вверх по лестнице; на сей раз то был всеобщий порыв, и те, кто нес доктора Жильбера, отпустили его, увлекаемые этим приливом, вздымаемым вихрем ярости.
Жильбер тоже хотел пройти в ратушу, но не затем, чтобы мстить, а чтобы защитить де Флесселя. Он уже поднялся на первые ступеньки, как вдруг почувствовал: кто-то настойчиво тянет его назад. Он обернулся, намереваясь избавиться от этих новых знаков внимания, но увидел Бийо и Питу.
– Что там происходит? – спросил доктор, указывая в сторону улицы Тиссерандри.
– Идемте, доктор, идемте, – произнесли одновременно Бийо и Питу.
– Убийцы! – вскричал Жильбер. – Убийцы!
Дело в том, что помощник Делоне рухнул, пораженный ударом топора; разъяренный народ расправился и с жестоким, своекорыстным комендантом, притеснявшим несчастных узников, и с благородным человеком, который неустанно помогал им.
– Да, идем отсюда, – промолвил Жильбер. – Мне стыдно, что меня освободили эти люди.
– Успокойтесь, доктор, – отозвался Бийо. – Те, кто сражался там, и те, кто убивает здесь, – разные люди.
Доктор начал спускаться с лестницы, на которую он поднялся, стремясь на помощь к де Флесселю, и тут людской поток, который совсем недавно ворвался под арку, извергся из нее. Он влек с собой человека, который отбивался, пытаясь вырваться.
– В Пале-Рояль! В Пале-Рояль! – вопила толпа.
– Да, дорогие друзья, в Пале-Рояль! – вторил ей этот человек.
Толпа увлекала его к реке, словно вовсе не собиралась доставить его в Пале-Рояль, а намеревалась утопить в Сене.
– Еще один, которого собираются прикончить! – воскликнул Жильбер. – Попытаемся спасти хотя бы его.
Но только он это произнес, раздался выстрел из пистолета, и дым скрыл де Флесселя.
Жильбер, охваченный безмерным гневом, прикрыл глаза рукой; он проклинал народ, который, будучи столь велик, не нашел в себе силы сохранить чистоту и запятнал свою победу тройным убийством.
А когда он отнял руку от глаз, то увидел три головы, насаженные на пики.
To были головы де Флесселя, де Лома и Делоне.
Одна возвышалась над ступенями ратуши, вторая посреди улицы Тиссерандри, третья на набережной Пельтье.
Они образовали собой как бы вершины некоего треугольника.
– О Бальзамо, Бальзамо! – со вздохом прошептал доктор. – Неужто этот треугольник и символизирует Свободу?
И он устремился к улице Корзинщиков, увлекая за собой Бийо и Питу.
XX. Себастьен Жильбер
На углу улицы Планш-Мибре доктор увидел фиакр, остановил и сел в него.
Бийо и Питу уселись рядом с ним.
– В коллеж Людовика Великого! – крикнул Жильбер, откинулся на спинку сиденья и погрузился в глубокую задумчивость. Бийо и Питу не решились нарушить ее.
Переехав через мост Менял, фиакр покатил по улице Сите, въехал на улицу Сен-Жак и остановился у коллежа.
Париж был в крайнем возбуждении. Новость уже разнеслась по всему городу; слухи об убийствах на Гревской площади перемешивались с горделивыми рассказами о взятии Бастилии; на лицах можно было прочесть, какое разное впечатление производят такие вести на разных людей – ведь на лице высвечивается все, что происходит в душе.
Жильбер не выглянул в окно, не промолвил ни слова. Есть нечто смехотворное в народных овациях, а именно так и воспринимал Жильбер свой сегодняшний триумф.
И потом ему казалось: хоть он и пытался предотвратить кровопролитие, несколько капель пролитой крови все-таки попало на него.
У ворот коллежа доктор вышел и знаком позвал с собою Бийо.
Питу же остался сидеть в фиакре.
Себастьен все еще был в лазарете; принципал коллежа, как только ему доложили о прибытии доктора Жильбера, сам проводил его к мальчику.
Бийо при всей своей ненаблюдательности хорошо знал характер отца и сына и внимательно следил за тем, что происходило у него на глазах.
Насколько мальчик был уязвим, раздражителен и нервичен в горе, настолько спокоен и сдержан он был в радости.
Увидев отца, Себастьен залился бледностью и словно лишился дара речи. У него только слегка задрожали губы.
Потом с криком радости, похожим на крик страдания, он бросился на шею к отцу и молча обнял его.
Доктор так же молча обнял сына. А потом, выпустив из объятий, долго всматривался с улыбкой скорее печальной, чем счастливой.
Наблюдатель более опытный, чем Бийо, мог бы подумать, что мальчика и его отца связывает горе либо преступление.
С Бийо Себастьен был не так сдержан. Когда, наконец, он оказался способен видеть не только отца, появление которого полностью захватило его внимание, то подбежал к добряку фермеру, повис у него на шее и сказал:
– Вы храбрец, господин Бийо. Вы сдержали слово. Благодарю вас.
– Это было не так-то просто, господин Себастьен. Вашего батюшку крепко заперли, и пришлось кое-что сломать, прежде чем мы вытащили его.
– Себастьен, – с некоторой тревогой поинтересовался доктор, – вы здоровы?
– Да, отец, – ответил мальчик. – Хоть вы и нашли меня в лазарете.
Жильбер улыбнулся.
– Я знаю, почему вы здесь, – сказал он.
Мальчик в ответ тоже улыбнулся.
– Вы тут ни в чем не нуждаетесь? – продолжал доктор.
– Благодарю вас, нет.
– Ну что ж, мой друг, я вам даю только один совет, все тот же: трудитесь.
– Да, отец.
– Я знаю, что это слово для вас не пустой и надоедливый звук. Если бы я думал иначе, я не стал бы вам это говорить.
– Не мне, отец, отвечать вам на это, – заметил Себастьен, – а нашему превосходному наставнику господину Берардье.
Доктор повернулся к г-ну Берардье, и тот сделал знак, что хочет сказать ему несколько слов.
– Подождите немножко, Себастьен, – сказал доктор сыну и подошел к принципалу.
– Сударь, – спросил Себастьен у фермера, – а не случилось ли какого-нибудь несчастья с Питу? Он ведь был с вами.
– Он сидит в фиакре у ворот.
– Отец, – попросил Себастьен, – позвольте господину Бийо привести сюда Питу, я был бы рад повидаться с ним.
Жильбер кивнул, и Бийо вышел.
– Что вы мне хотели сказать? – осведомился Жильбер у принципала.
– Только то, что этому мальчику надо советовать не трудиться, а побольше развлекаться.
– Простите, господин аббат, не понимаю.
– Себастьен – прекрасный молодой человек, и все любят его, как сына или как брата, но… – Аббат замолчал.
– Продолжайте, – попросил Жильбер.
– …но если не принять мер, то его убьет…
– Что? – прервал аббата Жильбер.
– …труд, который вы так настойчиво ему рекомендуете.
– Труд?
– Да, сударь, труд. Если бы вы видели его за партой… Он сидит, скрестив руки, сосредоточенно уставясь в словарь.
– Трудится или мечтает?
– В том-то и дело, сударь, что трудится: ищет точное выражение, древний оборот, греческую или латинскую форму. И так он может проводить часы напролет. Да вот взгляните, даже сейчас…
И действительно, хотя не прошло и пяти минут, как отец отошел от Себастьена, а Бийо вообще расстался с ним буквально несколько секунд назад, мальчик впал в задумчивость, напоминающую экстаз.
– И часто с ним такое? – с тревогой спросил Жильбер.
– Я мог бы сказать сударь, что это обычное его состояние. Видите, он опять трудится.
– Вы правы, господин аббат, – согласился Жильбер. – И теперь, когда увидите, что он вот так трудится, постарайтесь его отвлечь.
– Мне будет очень жаль это делать, потому что так он обдумывает сочинения, которые когда-нибудь прославят коллеж Людовика Великого. Говорю вам, через три года этот мальчик получит все премии на конкурсах.
Похожие книги на "Анж Питу (др. перевод)", Дюма Александр
Дюма Александр читать все книги автора по порядку
Дюма Александр - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.