Наследник Тавриды - Елисеева Ольга Игоревна

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108

– Меня они только стесняют.

– Шутишь? – удивилась Нарышкина. – Для того и нужны кавалеры, чтобы супруг не чувствовал себя в безопасности. А твой Михаил, кажется, даже не задумывается о подобных вещах.

– Какое тебе дело до моего мужа? – рассердилась Лиза. – У тебя есть свой.

Сестры на мгновение замолчали, а потом начали заразительно хохотать:

– Свой надоедает!

– Чужой тоже!

Вечером, когда Воронцовы остались одни, графиня с нарочитым равнодушием спросила:

– Тебе нравится Ольга?

– Ольга? – не понял Михаил. – Она может не нравиться?

Развязность его тона обидела Лизу.

– Пойдем, погуляем часок. Мы же пристали где-то. У меня голова болит.

Граф не стал возражать. Южная ночь, тихая и теплая, подкралась на кошачьих лапах. Их гости еще курили у бортика, еще разговаривали кто где, намереваясь любоваться россыпью звезд. Никто не выказал удивления, когда хозяева сели в лодку и отчалили к берегу. Места не были дикими. Сплошь усадьбы да виноградники. Днем проплывали дачу адмирала Мордвинова, потом Ливадию Ревелиоти, Ореанду, чью, Михаил не помнил. Где-то поблизости, в глубь побережья, находилась Массандра, которую старуха Браницкая подарила внуку Семочке «на зубок». Следом была Гаспра князя Голицына с замком посреди английского сада. Обедали у Льва Нарышкина в Мисхоре – райский уголок в розах. Где они теперь, Воронцов сказать не мог. Но, судя по каменному молу и баллюстраде, поднимавшейся за полоской пляжа – не у рыбачьей деревни.

Подав жене руку, он высадил ее и втащил лодку на гальку. Стоило бы набросать песку. Ноги сломаешь! Лиза несколько раз споткнулась. Муж поднял ее и донес до ровного места.

– Боже, сколько деревьев! – не поверила она. – Ты здесь видел что-нибудь подобное?

– Нет. – Граф покачал головой.

Южный берег обживался и обсаживался богатыми владельцами. Но обычно кустарники и даже крупные тропические цветы вымахивали тут выше недавно принявшихся сосен и буков. Роще же, обступавшей их, было лет тридцать или больше. Среди сплошной зелени угадывались стройные силуэты кипарисов, раскидистые кроны платанов. Постучав пальцем по одному из стволов, Михаил удивленно присвистнул.

– Пробка! Это пробковый дуб.

Кто и когда завел все это разнообразие? Благодаря звездам ночь была светлой. И супруги без опаски взбирались по тропинке между кустистым земляничником. То справа им попадалась пальма, то слева араукария.

– Мы в плену у Черномора, – прошептала Лиза.

Еще немного, и путешественники уперлись в невысокую скалу, похожую на лежащий горный хребет, только совсем маленький. Воздух сильно отдавал смолистыми ароматами. Значит, поблизости были сосны. Выбравшись на одну из полян, открытых к морю, спутники увидели высоченный ливанский кедр. Трава под ним была мягкая и густая благодаря тени, не позволявшей солнцу бесчинствовать.

– Кажется, пришли. – Михаил кинул сюртук на землю.

Лиза послушно опустилась рядом с ним и поделилась краем шали. Теплый ночной ветер гладил их по лицам. Далекая яхта казалась игрушечным корабликом в тазу.

– Вы сомневались в моих чувствах? – Граф подтолкнул жену на траву. – Доказательства принимаются?

Принято было все. Смешно вспомнить, что час назад ее беспокоила болтовня двух трещоток.

Наутро обнаружилось, что место называется Алупка. И принадлежит оно… графу Воронцову, который год назад купил его, узнав, что еще Потемкин высаживал здесь деревья.

– Это наше, – с некоторым конфузом признался наместник.

– Кто бы мог подумать?! – рассмеялась жена. – Косари, чье сено косите? Маркиза Карабаса!

Одесса.

Ризнич была не единственной дамой, с которой Пушкин простился в эти дни. Умная и язвительная подруга Раевского Каролина тоже умчалась к своему старичку. А без нее дом Александра потерял половину очарования. Неприступная в большом свете, Собаньская становилась восхитительно циничной в узкой компании. От Раевского Сверчок знал, что Каролина – шпион. Это еще более раззадоривало его.

– Неужели ты не ревнуешь ее к Витту?

– Была нужда!

Поняв, что может больше не увидеть Собаньскую, Пушкин попытался добиться благосклонности быстрым натиском.

– Вы смеетесь над моим нетерпением! Вам доставляет удовольствие обманывать чужие надежды! Вы демон. Дух отрицания. Самые искренние слова в вашем присутствии смешны…

Каролина могла перечислить романы, из которых выдрана та или иная фраза. Раевский, торчавший в соседней комнате, помирал со смеху.

– Благодаря вам я познал все, что есть самого судорожного и мучительного в любовном опьянении. Вы прекрасны, но и вы когда-нибудь увянете…

– Стоп. – Каролина со стуком опустила ладонь себе на колено. – Довольно. Вы говорите чушь.

Пушкин осекся, не понимая, чем рассердил ее.

– Дитя мое, вас надо учить. Не понимаю, почему Александр до сих пор этим не занялся.

– Делаю, что могу, – отозвался Раевский.

– Этого недостаточно. – Приговор достойной дамы был суров. – Воспитание чувств и воспитание языка – одно и тоже. Если в стихах к женщинам вы так же красноречиво донашиваете платья Байрона и Шенье, я не удивлена тем, что слышу тысячи историй о ваших увлечениях и ни одной о связи.

– Я не мальчик, – оскорбился поэт.

– Хвала Всевышнему. Стоит заплатить за любовь портовой девке и считать себя мужчиной! Вклад не принимается. Я говорю о светских женщинах. О тех, чьи сердца можно приколотить в охотничьей зале, как трофей.

Из-за стены послышались хлопки.

– Каролина, брависсимо!

– Перечислите их.

Пушкин сник.

– Между тем автору, чья популярность на глазах превращается в манию, надобно поддерживать ее не только стихами. Ваши вздохи по дочкам откупщиков никому не интересны. Зарубите себе на носу: дичь должна быть крупной. Чем выше дама, тем громче скандал.

– Чем громче скандал, тем выше продажи, – отозвался из соседней комнаты Раевский.

– Я готова поощрить юное дарование, – с подкупающей откровенностью призналась Каролина, – но только после того, как оно продемонстрирует должный класс. Так и быть, я позволю вам щегольнуть именем Собаньской в своей коллекции. Однако сначала там должно появиться имя другой графини. Надеюсь, вы меня понимаете? – Лукавая улыбка зажглась на ее губах. – А то мне с моим титулом неловко будет среди купчих и дочерей пиратов. Да-а, и не забудьте, что шумный скандал обычно венчает трубный рев рогоносца. Поединок – лучшая развязка драмы.

– Публика рыдает и рукоплещет. – Александр с чайником в руках наконец застыл на пороге.

– Но, – Каролина подняла палец, – лишь в том случае, если роль сыграна безупречно, никому не жаль обесчещенных супругов. Все в восторге от героя-любовника. Лорд Байрон, ваш поэтический двойник, умел именно так обставлять свои похождения.

Окрестности Алупки.

Михаил стоял на носу яхты и держал в руках письмо отца. Он получил его еще в Одессе и взял с собой перечитать. Зимой наместника осчастливили «Проектом положения о правах татар», на который теперь следовало отвечать. Сия важная бумага вызрела в недрах Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, где ни один чиновник в глаза не видел Крыма. Воронцов прихватил документы на борт и намеревался раздраконить в пух и прах. Для этого нужно было собраться с духом, а внутренней поддержки он привык искать у родителя.

Однако на этот раз рассуждения старого посла как-то не ложились в колею его собственных. Немудрено. Семен Романович давно жил вдали от родины, на покое, а в лучшие годы мало соприкасался с делами южных провинций.

«Крым – не есть центр подвластных вам территорий, – писал старик. – Его необходимо привести в порядок, имея в виду выгоды прежних жителей. Полуостров пребывает в запустении уже пятьдесят лет с момента, не скажу завоевания, а скорее ловкого похищения у хана. Только коренные обитатели могли бы сделать этот край цветущим».

Губы Михаила иронично дрогнули. Прошло полвека, а отец так и не простил обид. Быть может, мнимых. Он по сию пору ненавидел светлейшего князя, давно покойного, и отказывался признавать очевидное. За что ни схватись: за колодцы ли, дороги ли, верфи – генерал-губернатор на каждом шагу натыкался на исполинские следы предшественника. Слов нет, изгаженные ришельевско-ланжероновским нерадением, но все еще заметные. Разведка недр, крепости, первые школы и больницы – все было заложено тогда и не поправлялось с тех пор ни разу.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108