Укрощение Зверя (СИ) - Кислюк Лев

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74

– Хорошо.

– Хорошо.

В дверь постучали. Вернулся слуга, посланный Юнус-беком к Дахи Омару. Он вошел в комнату и передал хозяину маленький кусочек пергамента. Юнус-бек поднес записку к глазам.

– Стар, становлюсь, плохо вижу. Мустафа, может быть, вы прочтете?

– Конечно, хозяин, давайте.

Мустафа взял записку, быстро прочел её и вернул Юнус-беку.

– Нет, уважаемый Юнус-бек, такого человека мы не знаем. А где он живет? Может быть имя изменено? Может быть, он шпион русского хана Василия?

– Это не приходило мне в голову! Спасибо Мустафа, мои слуги покажут вам его дом. Нам не нужны конкуренты, правда, Муса-бохадур?

– Это точно.

И как Муса не бил тихонько и незаметно ногой по ноге Якова, как ни искал его взгляда, тот был нем как рыба. Когда положенное для посещения время истекло, и они вышли на теплую вечернюю улицу Тебриза, Михаил ещё раз молча взглянул в освещенное факелом лицо друга. Яков посмотрел ему в глаза и медленно кивнул. Да, говорил его взгляд, это он! Боярин Семен Бельский!

Юнус-бек послал с гостями слугу, чтобы тот факелом освещал им дорогу. Яков спросил слугу, куда они идут?

– Хозяин приказал показать вам один дом.

Они долго шли по темным улицам города, никто не встретился им на пути. Сумерки все больше охватывали золотой Тебриз, муэдзины прокричали последний раз призыв к вечерней молитве. Небольшие отряды вооруженных стражников встречались все чаще. Наконец они подошли к высокой стене, сложенной из ровных кусков известняка. Слуга посветил факелом на калитку и сказал: «Это здесь». Резко повернулся и пошел в противоположную сторону. Михаил и Яков пошли за ним. Слуга привел их к дому Мустафы, поклонился и ушел.

На следующий день Михаил проснулся очень рано. Солнце только ещё не вышло из-за гор, и только его первые лучи показались над башнями и минаретами города. Умывшись и забравшись на плоскую крышу дома, атаман наблюдал, как пробуждается жизнь в персидском Тебризе.

Лепешечник встал намного раньше Михаила и лепил свои лепешки к стенкам тандыра [70]. Большая часть хлеба уже была готова, и запах свежеиспеченных лепешек дразнил жителей квартала.

Зеленщик на своей тележке, не спеша, вез свой пахучий груз по теплым камням улицы. Молочник развозил постоянным покупателям свежее молоко, кислое молоко, айран и тан. Кузнец начал раздувать свой горн. Город просыпался и начинал жить. Так было всегда и так будет через сто и через тысячу лет. Пока будут жить люди в этих местах.

Михаил встал, потянулся, вытащил из ножен принесенную с собой саблю и, сняв рубашку, начал проделывать с ней свои ежедневные упражнения. Этот мир только кажется спокойным и радостным. На самом деле в нем много горя и насилия. И человек должен всегда быть готов защитить себя и своих близких.

Яков проснулся, поискал Михаила, вышел на крышу и долго любовался точными и сильными движениями друга. Атаман твердо стоял на ногах, клинок его сабли медленно уходил влево, потом резко вправо. Зззззинг! Свист воздуха и потом медленно вправо и резко влево. Зззззинг! Полшага влево, полшага вправо и опять резкий удар клинком. Движения становились все быстрее. Воздух свистел и стонал. Мышцы спины, покрытые легким потом, играли и переливались.

Яков смотрел и думал, что пока есть такие отчаянные казаки, готовые на все, на Руси – бояться нечего. От любого врага оборонят. Михаил резко развернулся на левой ноге и заметил друга. Жесткое выражение ушло из его глаз, он улыбнулся и расслабился.

– Привет хозяин! Когда мы пойдем к Афанасию Ефимову?

– Сейчас слишком рано. В Персии так рано в гости не ходят. Через час будь готов и не забудь тот маленький сверток… Ты понял, о чем я?

– Да, хозяин.

На крышу поднялся седобородый Сухроб.

– Хозяин, завтрак готов. Уважаемый Муса будет завтракать с вами или с прислугой?

– Запомни Сухроб, господин Муса – начальник моей личной охраны, а это почти член семьи. Понял?

– Понял, понял. Простите меня, хозяин. Можно ли мне задать вопрос?

– Спрашивай.

– На каком языке вы разговариваете с господином Мусой?

– На русском. Уважаемый Муса из тех мест, где этот язык очень распространен.

– Спасибо. И простите мне мое любопытство.

Яков улыбнулся и сказал Михаилу по-русски.

– Представляю, как он прятался у выхода на крышу и пытался понять наши разговоры.

– Интересно, Юнус-бек ему платит или старик отрабатывает старые долги?

– Кстати, мне показалось, Юнус-бек сделал намек, что во дворце есть люди желающие смерти тому человеку, что привез новых наложниц Мираншаху.

– И мне показалось, но убить его я должен сам.

– Это бесспорно. Уничтожить его нужно и это должен сделать ты, но если есть единомышленники во дворце, то нам могут помочь организовать встречу с этим человеком.

– Забраться в его дом и зарубить!

– Это даже на Руси невозможно. Как только обнаружат, что убит человек близкий к трону – нас будут искать! И найдут! Мы даже до границы не доедем.

– Пожалуй ты прав.

– Ещё бы. Нужно посоветоваться с Афанасием.

Михаил и Яков намеренно называли боярина Бельского «этот человек». Они не хотели, чтобы Сохраб, стоящий рядом, услышал какие-то имена. Время шло, и наступил тот момент, когда уже можно было, отправится к Афанасию Ефимову, «другу Мустафы». Дом Афанасия находился недалеко от рынка в Иноземном квартале. Для безопасности жители этого квартала обнесли его высокой стеной и содержали специальную круглосуточную охрану. Чтобы попасть внутрь этого района, нужно было объяснить охране к кому ты идешь. Потом подождать, пока один из стражей сбегает в дом пригласившего и спросит разрешения на проход гостей.

Оставив слуг и лошадей за границей квартала, Михаил и Яков прошли внутрь. Это были необходимые меры предосторожности так как в прошлом, местные жители не раз громили дома иностранных купцов, считая их виновниками собственной бедности и даже разносчиками эпидемий.

Дом Афанасия Ефимова ничем не отличался от домов других иностранных купцов, живших рядом. Та же высокая стена вокруг, тот же сад и водоем внутри. Та же плоская крыша, дающая возможность отдохнуть от изнуряющей жары хотя бы ночью.

Хозяин дома встретил гостей в нескольких шагах от калитки, и только когда дверь была закрыта, позволил себе обнять брата. Они были совсем непохожи. Афанасий высокого роста, худой и голубоглазый. Одет, подчеркнуто по-русски и этим ещё больше отличался от брата. Но когда они уселись за стол и стали обмениваться новостями, Михаил заметил, что и жестикуляция, манера говорить, и мимика у них одинаковые. Братья!

Яков не спеша, рассказал Афанасию о родственниках. Кто-то женился, кто-то умер, кто-то пропал, путешествуя по коммерческим делам. Слуги тем временем накрывали на стол. Местные блюда соседствовали с русскими. Михаила угостили вкуснейшим русским квасом, настоянном на какой-то местной травке делающей его необыкновенно ароматным и пахучим. Баранье жаркое с персидским рисом таяло во рту. И завершал пиршество горячий чай. Спиртного не было совсем.

После еды Афанасий, Яков и Михаил уединились в кабинете хозяина. Хозяин дома внимательно рассмотрел все, что привезли ему из Москвы. Маленький кусок желтого пергамента вызвал у него радостную улыбку. А бумажную грамоту он тут же сжег на металлическом блюде. Содержимое деревянного ларца Афанасий переложил в ларец серебряный, который спрятал в потайной сейф. Наконец он обернулся к Михаилу и Якову и сказал.

– Мне известно, что вам поручено сделать. Но всё-таки, расскажите мне все, и мы придумаем, как решить эту задачу.

– Я Муса Гирей, казацкий сотник, крещенный Михаилом, которому князь Василий дал боярство и фамилию Киреев. Митрополит Киприан поручил мне уничтожить Мираншаха, сына Тимура Аксака. Для выполнения этой задачи мне нужно знать все о Мираншахе. Где живет, что ест, с кем дружит, куда ездит и в какое время. И вес эти сведения нужны как можно быстрее.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74