Набег - Витаков Алексей

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80

– А почему ты не спросил, отчего именно за тобой пришел Алвад? Но наберись терпения и выслушай всю историю. Твой отец Абаль и мать Кайле зачали тебя в первое полнолуние от зимнего солнцестояния. В это время многие стараются думать о потомстве, но далеко не у всех получается. Луна, как тебе уже известно, – это веретено Великой Матери. Она полностью показывает его, когда высказывает одобрение, читая мысли своего мужа. Но быть зачатым в это время мало, нужно еще суметь правильно родиться, то есть при полном веретене. Не только день, но и час выхода из чрева должны совпасть с настроением богини.

– Но ведь у луны существуют четко просчитываемые циклы?

– Да, все как у людей. Ты разве не замечал? Не случайно нас в одно время не в состоянии выбить из колеи даже очень серьезные испытания, тогда как в другое – малейшая неурядица становиться настоящей преградой.

– Видвут говорил мне об этом.

– Хорошо. Дальше мы уже начинаем наблюдать за ребенком, чье рождение совпало по двум правилам, и делаем свои выводы: если в полнолуние пошел первый зуб, то наверняка станет волхвом-воином или волхвом-охотником, если начал ходить – волхвом-травником, а произнес первый членораздельный звук – волхвом-судьей. Сложность в отношении тебя заключалась в том, что ты показал первый зуб, начал ходить и говорить, конечно, в разное время, но всегда при полной луне, – продолжал Ваан.

– Поэтому меня готовили сразу четыре волхва?

– Да, и во всех направлениях ты проявил недюжинные способности. Хотя поначалу сомнения имелись. Для воина ты и сейчас, мягко говоря, выглядишь достаточно худосочным, но Чарг сумел развить мышцы, а жилы сделать крепкими и выносливыми, превратив недостаток веса в преимущество за счет быстроты и легкости. Стрельба тоже покорилась, хотя на первых порах Лока жаловалась на твою нетерпеливость.

– Почему охотников готовит женщина?

– Потому что в стрельбе по движущейся цели очень важна интуиция. А с этой стороны ни один мужчина никогда не превзойдет женщину. Что касается Видвута и его школы, здесь вопросов нет: ты проявил усердие и не раз демонстрировал врожденную глубину взглядов на многие предметы жизни. – Ваан набрал воздуха в грудь.

– Остается Колгаст?

– Тоже все хорошо. Нареканий со стороны травника нет, впрочем, я вообще никогда не слышал от него в чью-либо сторону недовольных речей.

– Значит, последнее, что я должен пройти, – это Ваан, который сейчас стоит передо мной?

– Не торопись: есть еще Алвад.

– Разве Алвад – волхв? Он ведь даже говорить не умеет!

– Это ты думаешь, что не умеет. Алвад – мой сын. Ему не нужны те средства, которые используем мы, чтобы передать течение своих мыслей. Я беру его руки в свои и без труда слышу, о чем думает мой сын. Между нами давно существует язык, с помощью которого мы общаемся, – осязание. Очень давно я придумал и разработал специально для него целую систему рукопожатий. Хотя и без нее я и он отлично понимаем друг друга, да – один слепой, другой – глухонемой.

– Зачем же он закапывал меня?

– И не думал этого делать. Ты увидел свои собственные подсознательные страхи. Твое второе Я восприняло уход от родителей из родной деревни как разлуку навсегда. Иными словами, как смерть или переход в иной мир, откуда уже нет возврата. Но эта разлука очень желанна для тебя, во всяком случае, для твоего внутреннего Я, это точно.

– Но тогда мне должен присниться погребальный костер?

– Иногда наше сознание способно далеко забегать вперед, ибо оно не принадлежит нам, а является частью воображения Родящего.

– Ты хочешь сказать, что у далеких потомков нашего племени будут другие погребальные обряды, один из которых я наблюдал при собственном участии?

– Всему свое время. Ты действительно находился на границе миров, и, судя по тому, как выкрикивал во сне имя медведя, можно сделать определенные выводы. Они не очень утешительные, Ивор. Твое второе Я не очень-то нуждается в мире людей, сказать более правильно, ищет спасения на стороне.

– Что ты видишь плохого в этом? Видвут учил меня: далекие предки всех людей есть животные, именно они были первыми мыслями-образами Родящего.

– Тебя самого это разве не настораживает? Твой порыв к Локе оценен, но ведь он не более чем обыкновенный природный зов, поэтому ты о нем скоро забыл. И совершенно правильно с твоей стороны. Дело не в разнице лет между вами: к тому же Лока еще молода. Просто волосы ее рано поседели после посещения границы миров.

– При чем тут Лока?

– Согласен. На данный момент ни Лока, ни другой волхв не в состоянии сделать тебя частью мира людей. Да, ты будешь жить, работать, если надо, честно служить своему племени, но внутренне останешься одиночкой. И это качество будет проявляться во всем: сражении, охоте, лечении больных. А настоящий волхв должен забыть о себе, только тогда ему начнут верить.

– Этот вывод сделан лишь потому, что я звал медведя?

– Не просто звал, а всеми силами цеплялся за его рык. Мало того, медвежий голос смог ухватить тебя на границе миров, словно длинный гуннский крюк, предназначенный для выдергивания наездника из седла.

– Ваан, ты не можешь так говорить! Я люблю Локу, Видвута, Колгаста, Чарга, люблю свою семью и за всех готов умереть.

– Я не знаю, Ивор, почему в самой глубине своего сердца ты не доверяешь людям. Бесспорно, в тебе есть любовь, есть самоотдача, самопожертвование, но нет восхищения миром людей, нет восторга, нет спокойной и заполняющей сердце радости оттого, что ты ЧЕЛОВЕК. Конечно, ты не одинок: таких много. Иди выбирай профессию, живи себе на здоровье.

– Вот как! Готовили, готовили и приготовили…

– Прости. Я так резко ответил лишь потому, что ты никак не можешь ухватить суть. Дело ведь не только в медведе. Многое в твоем поведении заставляет так думать.

– Что же, произошла ошибка? Веретено Великой Матери светило напрасно в час моего зачатия и в день рождения?!

– Если бы я хотел уязвить тебя, то ответил бы, что богам тоже свойственно ошибаться. И произнес бы неправду.

– Но что-то же можно исправить?

– Конечно. Иначе бы мы не встретились. Ты ведь наверняка хочешь спросить, что стало с тем юношей, за которым Алвад приходил до тебя. Инг ушел на север в родственное племя, потому что там умер волхв-травник.

– Я готов двинуться в путь хоть сию секунду. – Сердце мое рвалось на куски: мне хотелось, как можно быстрее доказать, что я не такой, каким выгляжу в глазах Ваана. И все же! Все же что-то задел во мне старый жрец своей речью.

– Скажу сразу: дорога твоя будет нелегка, Ивор. Жизнь нашего племени – это слишком тесный мир для тебя. Человек не должен находиться в узилище по своей воле или из-за любви тех, кто ему близок. Поэтому уходи. Не ищи счастья рядом, в соседних племенах, – не поможет. На Границе Миров ты хотел побыстрее вырваться в царство вечного света, не подумав ни о ком из нас. Не перебивай! Я же не говорю, что совсем ничего в тебе не шевельнулось. Но этого так мало! Самое большое испытание – сама жизнь. А Граница Миров помогла лишь кое в чем разобраться. Знаешь, почему поседела Лока? Она испугалась, что расстанется раньше времени с теми, кому считала своим долгом помочь. Тебе необходимо увидеть землю и народы, живущие на ней, столкнуться с подлостью и коварством, познать жестокость и преданность, встретить свою женщину. И может, тогда ты сам решишь: нужны ли мы тебе? Молчи. Тебе нечего возразить, ибо твои глаза видели только нашу землю, поэтому сравнивать не могут. Вот так! Ты ведь боялся встречи с Вааном. Наверное, не случайно. Я желаю тебе, Ивор, счастливой дороги и надеюсь на твое возвращение. И помни: кто не родился, тот не должен бояться смерти.

Как только Ваан договорил, в дверном проеме выросла фигура Алвада, перегородив поток света. От возникшего полумрака сердце мое, и без того едва бившееся в груди, чуть окончательно не оборвалось в бездну безвременья. Верховный жрец вернулся на лавку в глубь избы, давая понять, что разговор закончен. Алвад тронул меня за плечо.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80