Я успел до скрипа вымыться, до синевы выбриться, надеть чистое и глаженное, после чего к нам с Панчо, севшим перекусить, присоединился Ося.
Вид его был едва ли не страшнее, чем у меня пару дней назад — всклокоченные волосы и безумный взгляд.
— Миллиард, — шептал он. — Миллиард…
— Мать моя женщина, какой еще миллиард? — настолько далеко мои планы не простирались.
— Вот, — он сдвинул тарелки с едой, чуть не уронив их на пол, и выложил на стол листки. — Если шортить еще два года, то получится активов на миллиард…
Панчо перестал жевать, а я постарался немножко сбить впечатление от суммы:
— А налоги, а комиссии, а возврат долгов?
— Да какая разница! — Ося посмотрел на меня, как на дурака. — Это же непредставимо много!
Я перевел взгляд на Панчо — ему последние недели тоже дались непросто. Смуглая кожа посерела, на лбу появились морщины, а щеки совсем впали.
— Так ребята, мы уходим в отпуск.
— Ты что, Джонни, — вяло возразил Ося, — сейчас самое горячее время…
— Сливки мы уже сняли, не надо высовываться и раздражать пострадавших. Уедем, все немного уляжется, острота момента пройдет, тогда и вступим по-новой. Когда там первый трансатлантик в Европу?
Панчо дотянулся до полки со справочниками, пролистал один…
— Первый через четыре часа.
— Собираемся и едем.
— Куда?
— В Россию, ребята, в Россию.
Конец первой книги
