Возвращение фараона - Жак Кристиан

– Бел-Тран вас раздавит!

– Я уже старая женщина и не боюсь бандитов такого рода. Мои предки боролись с завоевателями более опасными, чем он, и победили. Если он надеялся на вашу поддержку, то будет разочарован: вы ему не помощница.

– Я помогу мужу, мы вместе придем к победе.

– Вы не способны. У вас ограниченный ум, хрупкие нервы, полное отсутствие собственной личности, разрушительный внутренний огонь, подпитываемый ненавистью и лицемерием. Вы не только ему навредите, но рано или поздно его предадите.

Силкет задрожала.

По знаку Туи к берегу причалила голубая лодка.

– Отвезите эту женщину в порт, – приказала царица-мать гребцам. – Пусть она сразу же покинет Пер-Рамсес.

Едва Силкет ступила в лодку, как ее тут же сразил сон. В голове стоял невыносимый гул, словно пчелы пожирали ее мозг.

41

Опираясь на плечо Пазаира, Сути шагнул на судно, которое возвращало их в Мемфис. Нефрет с удовлетворением следила за поправкой их друга. Пантера восхищалась своим героем и мечтала о великой реке, которая будет ей принадлежать. С севера на юг и с юга на север они будут передвигаться на огромном судне, наполненном золотом, и будут раздавать его городам и селениям, расположенным вдоль берегов. Поскольку невозможно завоевать царство силой, почему бы не использовать дары? В тот день, когда будут исчерпаны месторождения исчезнувшего города, весь народ восславит имена Пантеры и Сути. Вытянувшись на палубе, Пантера доверила свое медное тело обжигающим ласкам летнего солнца.

Нефрет снова перевязала Сути и спросила:

– Рана затягивается, как ты себя чувствуешь?

– К бою еще не готов, но уже держусь на ногах.

– Могу ли я попросить тебя отдохнуть? Иначе рана не скоро заживет.

Сути растянулся на циновке под навесом. Его силы восстанавливались благодаря сну.

Нефрет глядела на величественный Нил. Пазаир подошел сзади и обнял ее.

– Ты считаешь, что паводок наступит раньше?

– Вода поднимается, но ее цвет меняется довольно медленно. Возможно, мы выиграем несколько дней передышки.

– Как только в небе засияет звезда Сотис, Исида прольет свои слезы, и тогда воскрешающая сила оживит реку, пришедшую из иного мира; как и всегда, смерть будет побеждена, но Египет наших отцов исчезнет.

– Каждую ночь я взываю к душе нашего ушедшего учителя; я уверена, что она недалеко от нас.

– Нас ждет скорый крах, Нефрет: мне не удалось найти ни убийцу, ни Завещание богов.

К ним подошел Кем.

– Извините, что беспокою, но мне хотелось бы просить вас, визирь, об одном повышении.

Пазаир удивился:

– Как, вы, Кем, занимаетесь продвижениями по службе?

– Сторожевой павиан Убийца этого заслуживает.

– Мне следовало самому подумать об этом раньше. Без его участия я бы давно уже был на Западном берегу.

– Он не только спас вам жизнь, но еще и предоставил нам возможность уличить поглотителя теней. Разве этот подвиг не стоит звания офицера с повышением содержания?

– Что это за возможность, Кем?

– Дайте Убийце довести дело до конца, а я буду ему в этом помогать.

– Кого вы подозреваете?

– Мне осталось осуществить несколько проверок, чтобы узнать имя виновного, но уверяю вас, что он от нас не уйдет.

– Сколько времени займут ваши поиски?

– В лучшем случае – сутки, в худшем – неделю. Как только Убийца почует его, он его возьмет.

– Вы арестуете его, чтобы потом предать его суду.

– Поглотитель теней совершил много убийств.

– Если вы не убедите павиана поберечь его, я буду вынужден освободить его от этого расследования.

– Поглотитель теней пытался его уничтожить, выставив против него другую обезьяну: как он может об этом забыть? Будет несправедливо помешать Убийце сделать свое дело.

– Нам необходимо выяснить, несет ли поглотитель теней ответственность за смерть Беранира и кому он служит.

– Вы это узнаете, но больше я ничего не могу обещать. Если Убийца взял след, его ничто не остановит.

– Будьте очень осторожны, и вы, Кем, и ваш павиан.

Бел-Тран переступил порог своего владения, но никто не вышел ему навстречу. Раздосадованный, он позвал управляющего, но откликнулся почему-то только садовник.

– А где управляющий?

– Он уехал с двумя служанками и вашими детьми.

– Ты пьян?

– Нисколько. Именно так и есть, я вас уверяю.

Бел-Тран в гневе вошел в дом и столкнулся со служанкой Силкет.

– Где мои дети?

– Уехали в ваш дом в Дельте.

– По чьему указу?

– Вашей жены.

– Где она?

– В своей комнате, но...

– Говорите!

– Она совсем подавлена: после возвращения из Пер-Рамсеса она плачет, не переставая.

Широкими шагами Бел-Тран пересек обширные помещения дома и ворвался на половину своей супруги. Та рыдала, свернувшись калачиком.

– Ты все еще больна? – Он встряхнул ее, но Силкет никак не отреагировала. – Почему ты отослала детей в деревню? Ответь! – Бел-Тран дернул ее за руки, вынуждая сесть. – Отвечай! Я приказываю!

– Им грозит опасность.

– Ты бредишь.

– И мне, мне тоже грозит опасность.

– Что произошло?

Рыдая, Силкет рассказала про свою встречу с царицей-матерью.

– Эта женщина – чудовище, она меня уничтожила.

Бел-Тран отнесся к рассказу жены очень серьезно и даже заставил ее повторить все обвинения, которые предъявила Туя.

– Приди в себя, дорогая.

– Она заманила меня в ловушку!

– Успокойся, совсем скоро у нее не будет никакой власти.

– Ты не понял? Меня больше не примут во дворце, каждый мой жест будет осмеян, мое поведение подвергнется критике, любое побуждение будет смешено с грязью... Кто сможет противостоять такой травле?

– Успокойся.

– Как я могу успокоиться, если Туя уничтожила мою репутацию!

Силкет одолел неистовый гнев. Она стала выкрикивать бессвязные фразы, в которых упоминались толкователь снов, поглотитель теней, ее дети, недоступный ей трон и непереносимые боли в желудке.

Бел-Тран в задумчивости вышел от нее. Царица-мать обладала здравым умом: Силкет из-за помрачения рассудка никогда не сможет принадлежать египетскому двору.

Пантера предавалась мечтам. Путешествие по Нилу, в полной безопасности, рядом с визирем и Нефрет, погрузило ее в непривычную безмятежность. Не признаваясь в этом Сути, она почему-то мечтала о просторном доме, окруженном садом. Жажда завоевания куда-то испарилась. Присутствие Нефрет успокоило огонь, пожиравший ее с того момента, как ей пришлось бороться за свое существование. Пантера открывала для себя нежность, которую раньше презирала как болезнь слабаков. Египет, эта ненавистная земля, становилась ее тихой гаванью.

– Мне нужно с вами поговорить, – обратилась она к визирю.

Пазаир составлял охранительный указ, в котором для каждой провинции перечислялись животные, которых нельзя было убивать и употреблять в пищу.

– Я вас слушаю.

– Пойдемте на корму, мне нравится созерцать Нил.

Облокотившись на перила, похожие на зачарованных путешественников, визирь и ливийка тихо переговаривались. По берегу шли ослики, нагруженные зерном, на которых покрикивали дети. В деревнях, в тени пальм, женщины занимались приготовлением пива, в полях крестьяне заканчивали молотьбу. Все ждали паводка.

– Я отдаю вам мое золото, визирь Египта.

– Вы и Сути вместе нашли заброшенный город, золото принадлежит вам.

– Приберегите эти богатства для богов, они смогут найти им лучшее применение, чем смертные. Только позвольте мне жить здесь и забыть прошлое.

– Я должен сказать вам правду: через месяц эта страна сменит свою душу. Она переживет такие потрясения, что вы ее не узнаете.

– Месяц душевного спокойствия – это очень много.

– Моих друзей будут преследовать, их заключат под стражу, может, даже казнят. Если вы мне поможете, вас ждет та же участь.