Последний защитник - Тэйлор Эндрю

Кэтрин начала уже засыпать, но внезапно вздрогнула и проснулась от еле слышного звука внизу – кто-то стучался во входную дверь. Она выпрямилась и расправила юбки. Стала ждать, молясь, чтобы это был господин Хэксби.

У них было заведено, что если приходит посторонний человек, то Фибс сперва должен отправить наверх мальчика, узнать, желают ли хозяева принять посетителя. Для этого, собственно, и был нужен привратник. Но сейчас Фибс впустил гостя без лишних церемоний. Значит, не незнакомец. Но и не Хэксби, потому что шаги на лестнице были ровными и уверенными.

Кэт запаниковала. Пришелец мог увидеть сверток в камине. Времени придумать, куда лучше спрятать находку, не было. Она схватила лопату, подцепила сверток и опустила его в ведерко для угля. Засыпала сверху углем.

Кто-то поднимался все выше. Кэт снова опустилась в кресло. Пожалела, что на ней такая старая одежда. Да еще вдобавок в комнате не прибрано и, наверное, пахнет, как в нужнике, но наводить порядок уже поздно.

«А вдруг, – подумала она с безумной надеждой, – это Марвуд?»

В дверь постучались один раз. Кэтрин забыла запереть ее после того, как ушел мальчишка-посыльный. Она встала, но дверь открылась прежде, чем она успела подойти. Освещение в этой части комнаты было тусклым. На пороге она увидела какую-то долговязую фигуру.

– Госпожа Хэксби, – сказал Вил, – я рад видеть, что вы благополучно добрались до дому. Ваш супруг нуждается в вас. Боюсь, у него приступ.

Рука Кэт непроизвольно потянулась к горлу.

– Что? Где?

– Ему стало плохо, когда мы шли через парк. Где ваш плащ? Надо спешить.

– Где сейчас господин Хэксби?

– В Уоллингфорд-хаусе.

На середине комнаты она остановилась:

– А герцог Бекингем знает, что мой муж находится под его крышей?

– Скорее всего, нет, я полагаю. Хотя уверен, милорд не стал бы возражать. У него доброе сердце. Но прошу, госпожа, поторопитесь.

В Уоллингфорд-хаусе? Это выглядело подозрительно. Но с другой стороны, если Хэксби болен, она не может бросить его, где бы он ни был. Отринув сомнения, Кэтрин позволила сопроводить ее вниз по лестнице. К счастью, Фибс был в холле.

– Господин Хэксби заболел, – сказала Кэт, радуясь возможности сообщить хоть кому-нибудь, куда она идет.

Привратник поклонился и выразил сожаление:

– Дай Бог ему здоровья, госпожа.

– Он лежит сейчас в Уоллингфорд-хаусе, и этот джентльмен проводит меня туда. Передай господину Бреннану, когда он придет, если вдруг я к тому времени не вернусь. Я пришлю записку, когда все прояснится.

– Очень разумно, – одобрил господин Вил, когда они спускались с крыльца. – Никто не знает, как долго это продлится. – Он взял Кэтрин под руку и потащил по улице. – Сегодня улицы так запружены, мадам, что пешком выйдет быстрее, если вы не возражаете.

Они свернули на Сент-Мартин-лейн.

– Но почему вы не привезли моего мужа на Генриетта-стрит? – спросила Кэтрин.

Вил бросил на нее взгляд:

– По той же причине, почему мы идем пешком: повсюду толпы народа. Да мы бы целую вечность выбирались из парка, даже если бы нашли экипаж. Кроме того, Уоллингфорд-хаус намного ближе. Мы попали туда прямо из парка, вошли через ворота в сад герцога.

– А как же слуги его светлости? Они не…

– Не беспокойтесь. Меня там прекрасно знают, – заверил Кэтрин спутник. – Не сомневайтесь, слуги герцога хорошо позаботятся о господине Хэксби.

Дальше они шли молча. На улице стало более шумно. Попадалось много пьяных, – казалось, весь Лондон сегодня веселится. Кэт была даже рада, что Вил шел рядом. Его рост, угрожающий вид и шпага защищали ее от непрошеного внимания.

– У моего мужа случился приступ? – повысив голос, чтобы ее было слышно, спросила она. – Он упал?

– Нет, но господин Хэксби потерял сознание. Он бы упал, я полагаю, если бы мы с Ривсом не подхватили его.

– А доктора вызвали?

– Еще нет. Мне показалось, ему стало немного лучше, когда я уходил за вами.

– Он может говорить?

– Конечно. Супруг звал вас.

Кэтрин отвернулась, чтобы лицо не выдало ее чувств. В последнее время она слишком часто сердилась на мужа, забыв, как добр был он к ней.

– Вы слышали? – сказал Вил. – В Мурфилдсе беспорядки. Подмастерья нападают на публичные дома. Стоит такому безобразию начаться, и дальше оно уже распространяется как чума. Потому улицы так запружены.

Они миновали церковь Сент-Мартин-ин-зе-Филдс и вышли к Королевским конюшням и Чаринг-Кросс. Уоллингфорд-хаус открылся им во всем своем старомодном великолепии, а за ним – огни и дымящие трубы Уайтхолла. Господин Вил повел Кэтрин к той стороне особняка, которая примыкала к Весеннему саду, где в стене, окружающей территорию, имелась калитка. Она была заперта, но он постучал в оконце и тихо сказал что-то человеку, который открыл его, а затем снова закрыл.

Их впустили в просторный служебный двор, который освещался фонарями. Несмотря на поздний час, в большинстве окон горел свет и повсюду сновали слуги.

– У герцога сегодня гости? – поинтересовалась Кэт.

– У герцога всегда гости, – ответил Вил. – Он считает своим долгом дворянина быть любезным по отношению к тем, кому повезло меньше.

Что-то в спокойной уверенности Вила напомнило Кэт ее покойного отца и его друзей. Возможно, как и они, этот человек жил в своем мире абсолютных ценностей и не понимал, как другие могут их не разделять. Вил провел ее в холл. У подножия лестницы на стуле сидел лакей. Увидев их, он вскочил.

– Проводи леди в Белую гостиную, – велел Вил и обернулся к Кэт. – Господин Хэксби там. Я вскоре к вам присоединюсь.

Ошарашенная, Кэт только кивнула. Вил открыл дверь и исчез.

Лакей поклонился и взял свечу:

– Прошу следовать за мной, мадам.

Он привел женщину на второй этаж, отворил дверь и отступил, давая ей пройти. Раздался взрыв смеха. Кэт остановилась на пороге, обескураженная смехом и ослепленная светом множества свечей.

Она оказалась в большой квадратной комнате, которая сияла белым и золотым, с ковром глубоких красных и синих оттенков на полу. Ее муж сидел в кресле у камина с бокалом вина. Перед ним стоял Ричард Кромвель, а Элизабет сидела рядом на софе, напротив Хэксби. На столе у окна виднелись остатки обильного ужина.

Все трое повернули голову и уставились на Кэт. Улыбки разом исчезли с их лиц. У Кэтрин возникло неприятное чувство, что ее появление расстроило приятную компанию.

– Дорогая, – произнес муж, глупо улыбаясь, – иди согрейся у огня.

– Но, сэр, – ответила она, входя в комнату, – господин Вил сообщил мне, что вы лишились сознания в парке и очень плохо себя чувствуете.

– Это, наверное, от голода, – пояснил он. – Ты не так поняла господина Вила. Он сказал, что господин Кромвель здесь и хочет меня видеть, узнать новости о нашей экспедиции. Естественно, я не мог ему отказать.

Тут сам Кромвель вышел вперед и поклонился ей:

– Мне очень жаль, мадам, что предприятие наше оказалось бесплодным, но я чрезвычайно рад, что вижу вас в добром здравии. Господин Хэксби сказал, что вас чуть не обнаружили в Кокпите и что ему пришлось покинуть место без вас.

– О Кэтти! – Элизабет протянула к ней руки. – Скажи, ты нашла это?

Кэтрин не ответила. Она подошла к мужу и встала рядом:

– Господин Вил сказал мне, что вы больны. Для чего он это сделал?

На мгновение Хэксби растерялся при виде ее гнева, а потом проговорил:

– Дорогая, успокойся. Мы не одни.

– Зачем было лгать?

– Ш-ш-ш! Ты ведешь себя неприлично. Просто господин Вил проявил осторожность. – Он взглядом указал на Кромвеля. – Не мог же он рисковать, называя определенные имена.

Кромвель прочистил горло:

– Простите меня, мадам. Это моя вина. Прежде всего, я не должен был впутывать вас и господина Хэксби в свои личные дела.

– Но ты ведь не против помочь нам, да, Кэтти? – Элизабет встала. – Ну же, не сердись! Давайте все поцелуемся и помиримся.

– Я не понимаю, – сказала Кэтрин, отталкивая ее. – Всего несколько часов назад вы жаждали обрести то, что госпожа Кромвель спрятала в Кокпите. Вы не доверяли герцогу Бекингему и страшились того, во что он может вас вовлечь. А теперь вы спокойно пируете в его доме. И похоже, нисколько не расстроились, что не нашли то, что искали.